ISSUE 2-2002
INTERVIEW
Александр Куранов
STUDIES
Иван Задорожнюк Екатерина Щеткина
RUSSIA AND ...
Виктор Коган-Ясный Илья Гайдук Игорь Некрасов
OUR ANALYSES
Yurai Marushiak Владимир Воронов
REVIEW
Роман Майоров
APROPOS
Игорь Некрасов
NEW POINT OF VIEW
Olga Homolova


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
STUDIES
ПРАВОСЛАВНЫЕ ЦЕРКВИ В РОССИИ И В/НА УКРАИНЕ: ДИНАМИКА (НЕ)ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
By Иван Задорожнюк | кандидат философских наук, Психологический журнал, Российская Федерация | Issue 2, 2002

       Русская православная церковь (РПЦ) и православие в Российской Федерации в целом с 1991 г. (а в чем-то с 1988 г. — тысячелетия крещения Руси) считаются возрождающимися и укрепляющими свои позиции. То же справедливо, причем еще в большей степени, к украинскому православию, представляемому в основном в трех церквях — Украинской православной церкви Московского патриархата м (УПЦ МП), Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ).
       В конституциях и России, и Украины принцип свободы совести зафиксирован с полной определенностью, в то же время они к резкому росту религиозности не привели. Согласно 35 статье Конституции Украины, принятой в 1996 г., «каждый имеет право на свободу мировоззрения и вероисповедания. Это право включает свободу исповедовать любую религию или не исповедывать никакой, беспрепятственно отправлять единолично или коллективно религиозные культы и ритуальные обряды, проводить религиозную деятельность. Церковь и религиозные организации отделены от государства, а школа - от церкви. Никто не может быть освобожден от своих обязанностей перед государством или отказаться от исполнения законов по мотивам религиозных убеждений» . Если сравнить ее с 28 статьей Конституции Российской Федерации 1993 г., по которой «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально и совместно с другими любую религию, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
       Однако в преамбуле к первой говорится о стремлении «развивать и укреплять демократическое, социальное и правовое государство, сознавая ответственность перед Богом» , а 5 лет спустя после ее принятия религиозные организации поставили вопрос о правомерности преподавания христианской этики в школах Украины. Статья же 28 Конституции РФ при всей своей лапидарности охватывает больший веер возможностей в плане осуществления принципа свободы совести.
       В то же время специфика статуса и перспектив православия в России заключается в стремлении РПЦ приобрести некоторые черты церкви (квази)государственной, несмотря на неупоминание в конституции положения об отделении церкви от государства — фактически это более высокий уровень юридической регуляции. Характер «наступательных» сражений (иногда косвенно поддерживаемых государством), которые РПЦ ведет с католической церковью и протестантскими объединениями, тем не менее, больше говорит о слабости позиций православия в России, если сравнивать ситуацию в ней с Украиной. Здесь, напротив, за лидерство в православии выступают три церкви, конфликтуя скорее между собой, чем между инославными вариантами христианства. Но это, как ни парадоксально, усиливает позиции православных в/на Украине как многоконфессиональной стране с нормализованными по демократическому принципу отношениями между церковью и государством. Государственные власти вынуждены держать примерно равную дистанцию по отношению не только к христианским (равно как и нехристианским), но и ко всем православным церквям: УПЦ КП, ранее «приближенной» к политическим верхам вследствие своих государственнических амбиций; УПЦ МП, признающей верховенство Московского патриарха в канонических делах; УАПЦ, национально, а в чем-то националистически ориентированной.
       Как справедливо отмечают украинские политологи, «и в России, и на Украине есть стремление придать Церкви ... интегрирующую и освящающую государство роль. Но в России религиозная ситуация проще и определеннее — есть единая РПЦ, которая некогда такую функцию выполняла, у которой — сильнейшая национально-«государственническая» идеология и стремление вернуть свою прежнюю роль официальной государственной и народной церкви. На Украине ситуация в этом отношении во много раз сложнее, церкви, способной выполнить роль украинского аналога РПЦ, здесь нет. Но так ли это плохо?»2 . На наш взгляд, это неплохо, и главным образом для верующих, хотя религия и политика — как и везде в мире — взаимодействуют, а проблема интеграции украинского православия не снимается.
       Действительно, современная ситуация в/на Украине характеризуется заметной дифференциацией религиозных объединений, но снивелированным отношением к каждому из них со стороны государства. В течение последних 13 лет происходили события, могущие, казалось бы, полностью дестабилизирующего характера, например, захват многих православных храмов униатами в 1990 г., раскол православных по поводу автономии и автокефалии в 1992 г., столкновения с связи с похоронами патриарха Владимира в июле 1995 г., анафемствованием патриарха Филарета в 1997 г., визитом папы Иоанна Павла II в 2001 г. Но ситуация до предела не обострялась, а к началу нового века религиозная жизнь Украины вошла в некоторое — нельзя сказать, чтобы полностью спокойное, но довольно предсказуемое русло.
        Весьма примечательна и в чем-то репрезентативна в этом плане Львовская область. Будучи во второй пятерке областей по количеству населения, она лидирует по числу приходов самых разных церквей, при этом каждый приходится на примерно 900 человек — один из наиболее высоких показателей религиозности по республике в целом (больше священников «на душу населения» только в Тернопольской области — 1 на 700 человек; в Луганской, Донецкой, Харьковской и Днепропетровской области соответственно на 8 тыс. человек, средний показатель по Украине — примерно 3 тысячи человек, а в России — 10 тыс. человек) 3 .
       Ясно, что в Львовской области наибольшее число приходов римско-католической церкви (129, примерно четверть всех приходов) и Украинской греко-католической церкви (УГКЦ, 1481, немногим меньше половины). Куда более парадоксально, что здесь же наибольшее по Украине число приходов УПЦ КП (386) и УАПЦ (344). Даже УПЦ МП насчитывает 60 приходов — и это не самая малая их численность по областям. Если к этому добавить 220 протестантских объединений и 9 остальных, то религиозная пестрота области может считаться предельной4 .
       Следует подчеркнуть, что область уже в первой половине 1990-х гг. переставала быть «горячей точкой» в межрелигиозных отношениях, а визит папы Иоанна Павла II в 2001 г. приветствовался не только католиками и униатами, но даже частью тамошних православных, большинство из которых принадлежит к УАПЦ. Львов стал столицей возрождения этой церкви, а число ее приходов составило здесь в 2000 г. 344 — примерно треть от всех по республике.
       В чем причина такого возвышения «подлинно национальной церкви»? По мнению украинских религиоведов, с конца 1980-х годов украинское, и особенно галицийское, православие оказывается перед вызовом, с одной стороны, национального движения, требовавшего не только от политических, но и церковных институтов четкой политической позиции, а с другой стороны, греко-католической церкви, уверенно выходившей из катакомб. «Единственным реальным ответом на этот двойной вызов «украинского Пьемонта» для православных Галичины стал лозунг: «Москва нам не мать, а Рим не отец» и самовольное провозглашение автокефалии» 5 .
       Не только во Львовской области, но и в целом украинская интеллигенция предприняла ряд попыток заручиться поддержкой церкви в борьбе против партийной номенклатуры, однако не нашла поддержки со стороны Украинского экзархата РПЦ; это и способствовала возрождению и краткому расцвету УАПЦ как раз во Львове — «цитадели униатства и католицизма». Ее становление проходило весьма динамично, хотя она не добилась успеха в большинстве областей Украины, именно ее активность немногим позже заставила Украинский экзархат искать пути адаптации к меняющейся социально-политической и конфессиональной ситуаций.
       Пример Львовской области, а также его воздействия на всю Украину, показывают, что «большая вода» религиозности поднимает и мелкие, и крупные корабли и лодки, а формы сосуществования религиозных объединений, выработанные здесь, воспринимаются и всей Украиной.
       В целом в украинском православии лидирующие позиции, причем не только в количественном исчислении, занимает УПЦ МП, и это как бы обнадеживает РПЦ, хотя ситуация не столь проста. УПЦ МП остается самым крупным религиозным объединением Украины и по количеству приходов и по числу верующих, доминируя по этим показателям не только в восточных и южных областях, но и в центральных и западных (Волынской и Ровенской).
       В чем причины ее устойчивости, причем и в сельских районах, где мало «русскоязычных»? Ведь ее первоиерарх - в Москве, служба ведется на старославянском языке, а политические предпочтения невольно совпадают с коммунистами — если судить по тому, что ареал распространения победивших на выборах 2002 г. коммунистов совпадают с доминированием ее приходов? На наш взгляд, в том, что люди устали от политики и перемен; они считают — пусть хоть церковь остается, какой была. Есть основания предполагать, что это и остаточная ностальгия по СССР, и непримиримость к «прекрасному капиталистическому будущему». Кроме того, РПЦ вовремя и довольно свободно предоставила своей церкви широкую автономию в делах управления, в то время как автокефалия и слово какое-то непривычное.
       В целом православная церковь в/на Украине, несмотря на расколы, выиграла от перестройки, начавшейся в Москве. Казалось бы, крупнейшая из 18 конфессий, по данным религиозной статистики 1989 г., могла потерять свой авторитет как одна уже из 69 конфессий в 1994 г. Но если 1989 г. в/на Украине было в целом 8 тыс. общин, то в 1994 г. их стало 17 тыс. 6 и больше всего (пере)открывалось церквей УПЦ МП - и к 2001 г. число ее приходов достигло тех же 8 тыс. приходов7 .
        В связи с перестройкой зазвучал и вопрос о ее автономии, причем таковой должна была стать вся православная церковь Украины (хотя уже в ходе празднования 1000-летия крещения Киевской Руси побуждало мысли об особых путях киевского и московского православия).
       Поначалу эта автономия мыслилась как способ противостояния униатству, которое осуждалось митрополитом Киевским и Галицким Филаретом — одним из претендентов на патриарший престол РПЦ. По его инициативе православным в Галичине было передано около 800 храмов — дабы на них не могли претендовать набиравшие силу униаты. Но неизбежность усиления последней стала ясна всем.
       С начала 1990 г. Украинский экзархат стал Украинской православной церковью. В июле 1990 г. епископат УПЦ обращается к новоизбранному патриарху РПЦ Алексию с просьбой о большей степени автономии, в частности настаивая на своем праве назначать и перемещать архиереев, избирать предстоятеля церкви, вступать в контакты с другими православными церквями за рубежом. Проходивший в Москве архиерейской собор РПЦ подобную независимость подтвердил, была выражена готовность идти и на дополнительные уступки.
        Однако уже появилась УАПЦ, 19 октября 1990 г. в Киев из США прибыл 90-летний митрополит УАПЦ Мстислав (Скрипник), а в рядах еще единой УПЦ образовалась группа автокефалистов, которые не останавливались перед обструкцией приезда Алексия II в Киев. Так, 28 октября 1990 г. экстремистски настроенные националистические круги устроили демонстрации на площади Киева перед храмом святой Софии, стремясь не допустить его для богослужения. Не обошлось без жертв, что и дало основание назвать эти события «первым софийским побоищем». Патриаршья литургия все же состоялась, а митрополит Филарет (Денисенко) резко осудил «козни дьявольские» националистически ориентированных сил и церковных автокефалистов8 .
       УПЦ в целом не поддерживала распада СССР и высказалась на референдуме в марте 1991 г. за его сохранение. Однако чрезмерная уступчивость Москве в этих вопросах могла способствовать форсированному усилению УАПЦ и УГКЦ, ставивших резкие акценты на национализме и антикоммунизме. СССР распадается, и Собор УПЦ (1-3 ноября 1991 г., т. е. еще до референдума о независимости Украины) констатирует, что «религиозная ситуация, сложившаяся в Украине в условиях провозглашения независимости Украинского государства, требует от Украинской православной церкви нового статуса. Собор считает, что таким статусом должна стать полная самостоятельность и независимость, то есть автокефалия» 9 . Состоялся собор в Киево-Печерской лавре и собрал представителей 5,5 тысяч приходов, 22 епархий, 32 монастырей, трех семинарий10 . Его участники отвергали «самочинную автокефалию» УАПЦ.
       Просьбу УПЦ об автокефалии поддерживал и президент Л. Кравчук, исходивший из положения, что в независимом государстве должны быть и независимая церковь, и митрополит Филарет, считавший ее необходимой для противостояния католической и униатской экспансии. Уже на межрелигиозном форуме 20 - 21 октября 1991 г. Кравчук заявил в присутствии 211 глав и представителей 16 конфессий с большей определенностью: «Независимой Украине — независимую Церковь», а Филарет все в большей степени игнорировал власть Московского патриарха, хотя и отправлял письма в уверении своей преданности11 .
       Собор и другие мероприятия проходили в атмосфере относительной терпимости, но референдум о независимости Украины в самом конце 1991 года не мог не послужить катализатором более острых процессов. Инициативу в выдвижении идеи о полностью независимой церкви взял на себя митрополит Филарет, который явно обращался к РПЦ, а негласно консультировался с земными властями в/на Украине. Филарет писал к Л. Кравчуку, что самостоятельность вплоть до автокефалии УПЦ «канонически оправданна и исторически неизбежна» 12 . Кравчук переправил соответствующую просьбу к Алексию, но получил сдержанный отказ. Синоды РПЦ в декабре 1991 г. и феврале 1992 г. подтвердили эту позицию, Филарет на них не присутствовал, ссылаясь на болезнь.
       В январе 1992 г. он однако созывает епископское совещание, на котором выдвигается требование автокефалии — и с этого же времени резко интенсифицирует контакты с УАПЦ. Речь уже шла о непризнании авторитета РПЦ. Но Московская патриархия приняла свои меры. На ее Архиерейском соборе в начале апреля 1992 г., в котором принял участие 20 из 21 украинских епископов, было решено автокефалию не даровать. Филарет на соборе согласился уйти с поста предстоятеля Украинской церкви, но поставил условием выборы нового митрополита Киевского в/на Украине, а не в Москве, дав слово не чинить препятствий свободному волеизъявлению церкви. Он целовал крест и Евангелие, чтобы подтвердить истинность своих обещаний13 . Собор (заседание архиереев) закончился 5 апреля, а Филарет 7 апреля во Владимирском кафедральном соборе (здании церкви, построенной в есть крещения Руси) объявил о своем отказе сложить с себя обязанности предстоятеля Украинской церкви, а 14 апреля признал свою присягу вынужденной, а потому и неискренней.
       РПЦ предстояло принять свои меры по его устранению с высшего поста. По ее инициативе 27 мая 1992 г. в Харькове состоялся архиерейский собор УПЦ, который сместил Филарета и избрал (голосами 16 епископов из 18 присутствующих) митрополитом Киевским и Галицким архиепископа Владимира (Сабодана), уроженца Хмельницкой области, на то время митрополита Ростовского и Новочеркасского. Вскоре это избрание признал — хотя и сдержанно — патриарх Константинопольский Варфоломей, а на архиерейском соборе 11 июня 1992 г. Филарет был лишен всех степеней священства и его рукоположения других священников признаны недействительными. Заодно лишила сана и епископа Почаевского Иакова (Пинчука). Вопрос об автокефалии был снят, но во Владимирский собор и митрополичью резиденцию митрополита Владимира националисты и автокефалисты не пустили, а созыв собора президент и Верховная Рада первоначально посчитала незаконным. Ответом не могло не быть создание в июне 1992 г. УПЦ КП. Распад православной церкви стал фактом, а союз «автокефалистов» с УАПЦ — явной неизбежностью.
       С чем же осталась УПЦ МП? Во-первых, с большинством — более 70% приходов, причем в тех регионах, которые, казалось бы, по определению должны были быть национально самостоятельными, то есть антимосковскими — и с новым предстоятелем митрополитом Владимиром (Сабоданом), который был нерядовым сотрудником высшего церковного управления РПЦ и проявил незаурядные дипломатические способности. Он умело защищал интересы УПЦ МП, выдержал националистически окрашенные нападки, даже провокации, заставил считаться с собой государственных деятелей самого высокого ранга. Так, уже в 1994 г. он неоднократно встречался с президентом Л. Кравчуком, ранее ратовавшим за «национальную церковь», а перед выборами вспомнившим о голосах юга и востока Украины, где жители — даже будучи неверующими и не «русскоязычными» — горой встали в защиту верховенства Московского патриарха. С этого времени «обиженной» чаще оказывалась как раз УПЦ КП, несмотря на скорее демонстрируемую на словах, чем реальную поддержку государства.
       Особо сложным в этом плане оказались события 18 - 19 июля 1995 г. в связи с похоронами патриарха УПЦ КП (на то время слившейся с большей частью УАПЦ) Владимира, подвергавшегося преследованиям при советской власти — «второго софийского побоища». Смерть его была неожиданной и связывалась с интригами вокруг занимаемого им поста. УПЦ КП настаивал на его погребении в Софийском соборе либо в Киево-Печерской лавре. УАЦ МП выступала против этого, получив при этом поддержку со стороны властей. При этом новоизбранный президент Л. Кучма в столице отсутствовал, а экс-президент Л. Кравчук выступил снова яростным неприятелем «московской церкви». В поддержку УПЦ КП выступили также воинствующие националистические круги, пролилась кровь...
       Филарет оценил эти события как «продолжение гонений на национальную церковь украинского народа», но они приблизили его к посту патриарха Украины. Со своей стороны Алексий II признал «достойными осуждения действия киевских раскольников, отделившихся от Матери-Церкви и использующих для удовлетворения политических амбиций даже смерть» 14 .
       В конце концов Владимир был погребен там, где установил синод УПЦ КП, а не там, где решила правительство и президент, которого обвиняли в «промосковских симпатиях». Однако, вопреки ожиданиям, позиции УПЦ МП потеснить не удалось. Даже если бы не наблюдалось ее превалирования в сельских и «нерусскоязычных» регионах — неявное влияние в «русскоязычных» городах этой церкви учитывалась бы, а ведь именно там было немалое число избирателей. В то же время нельзя было не считаться с «национальными» церквями, выступавшими за автокефалию и уже имевшими патриархов — УПЦ КП и УАПЦ. Президент Кучма выбрал, как показало время, правильную позицию — дистанцироваться от всех церквей, опираясь на принципы конституционализма. Что не значит неиспользования религиозного фактора в политики — таковой как раз эксплуатировался, и очень интенсивно, а если вспомнить дивиденды Кучме от визита Иоанна Павла II в тяжелейшие для президента времена — то и успешно.
       В 1997 г. митрополит Филарет был анафемствован, однако «жертвой» в глазах приверженцев УПЦ КП он не стал, равно как и не превратился в «преступника» в глазах рядовых верующих УПЦ МП. Большинство считало анафему скорее политической акцией, чем делом веры. Но к Владимиру (Сабодану) политики высокого ранга стали обращаться все чаще.
       Крепил позиции УПЦ МП и «большой» договор Украины и России 1999 г. Он сдвинул вопрос об автокефалии, лишая одного из важных козырей УПЦ КП. Церковь к этому времени насчитывала, по данным Госкомитета по вопросам религии, 7 тыс. приходов — по сравнению с 3,5 тыс. УГКЦ, 2 тыс. приходов УПЦ КП и 1 тыс. УАПЦ15 . Председатель Госкомитета Виктор Бондаренко высоко оценивал договор, признавая, что «раскол в православии — очень неприятная для Украины ситуация, она привела к противостоянию, которое длилось годами, усложняя другие существующие в государстве проблемы» 16 , даже признавая что церкви в нем никак не упоминаются. Отделение церквей от государства в обеих странах переводит решение многих вопросов в плоскость канонического права.
       Примерно то же с московской стороны говорил протоиерей Виктор Петлюченко, отвечающий в отделе внешних церковных сношений за отношения с Украиной: «Договор поможет Украинской православной церкви, которая является частью вселенского православия. Она обладает широкой автономией, которая вплотную приближается по своим полномочиям к автокефалии... Политики должны понимать, что церковь любой конфессии — это воспитание преданных патриотов» 17 . Церковь вошла в новый век терпимой и политически неангажированной, что показали события в связи с визитом папы, фабула которого отличалась нагнетанием надуманных страстей на словах и вполне цивилизованным протеканием. Правда, Сабодан не обменялся поцелуем с Иоанном Павлом II, как Денисенко, хотя и не старался избежать встречи с ним; она не состоялась, но обвинения со стороны митрополита Киевского и Галицкого в прозелитизме почти не были слышны.
       Следует отметить, что, готовя визит папы как политическую акцию, Л. Кучма советовался с митрополитом Владимиром. Иерарх возглавляемой им церкви архиепископ Львовский отметил, что вряд ли целесообразно организовывать протесты, раз он уже утвержден, хотя за 8 тысяч приходов он поручиться не мог18 .
       Как же отражались динамичные преобразования украинского православия в зеркале общественного сознания? Согласно украинским религиоведам В. Е. Еленскому и В. П. Перебенесюку, различия в оценке политических позиций церквей просматриваются, при этом молодые приверженцы УПЦ МП ставят больший акцент на социальных вопросах, а УПЦ КП и УАПЦ — на национальной идентичности и неизбежности рыночных преобразования.
       В ответах на вопросы, так или иначе касающиеся независимости Украины, различия ощутимы. Отношение к подписанию устава СНГ в первой половине 1990-х годов, которое на момент проведения полевых исследований находилось в центре острых дискуссий, выглядит у молодых верующих таким образом: 90% приверженцев УАПЦ, 86% УПЦ КП и 82% — УГКЦ — против подписания такого документа; среди приверженцев УПЦ МП против — 31% и за — 47%. За ускорение внедрение украинского языка во все сферы общественной жизни 97% респондентов из числа верных УПЦ КП, 93% — УАПЦ, 84% — УГКЦ и 20% УПЦ МП. Возможностью реставрации коммунистического режима боле всего обеспокоены греко-католики (31%) и верные УАПЦ (19%), для верных УПЦ МП этот показатель составляет 16%. В случае отхода руководства Украины от курса на построение независимого государства готовность прибегнуть к акции протеста декларирует 78% приверженце УАПЦ, 67% — УПЦ КП, 59% греко-католиков и только 13% верны УПЦ МП. «Различия очень существенные, даже если принять во внимание дистанцию между готовностью прибегнуть к акциям протеста и непосредственным участием в этих акциях. Так же существенны различия в ожиданиях респондентов различных православных церковных юрисдикций. Если свои надежды на лучшее будущее 52% опрошенных приверженцев УПЦ КП связывает с построением независимого демократического государства, то среди приверженцев УПЦ МП таких лишь 17%»19 .
       Комментируя результаты парламентских и президентских выборов в Украине в 1990-е годы, Э. Задорожнюк и Д. Фурман правомерно отмечали, что слабость этнического барьера между русскими и украинцами во многом связана с единством религии. Где его нет и религия чрезмерно связывается с национальной принадлежностью, барьер резко «возрастает». При этом как религиозный барьер создает «стену», так и наоборот, чисто идейное стремление «размежеваться» ведет к религиозному обособлению20 .
        «Религиозную карту» стремятся разыграть разнородные политические силы; во многом этим мотивируется создание УПЦ КП. Анафема 1997 г. Филарету (Денисенко) — со стороны РПЦ акт, в чем-то лишь повышающий его авторитет, но православные иерархи УПЦ МП (за исключением крымского епископа) не проявляли стремления к явной конфронтации.
       Это неудивительно и по сугубо религиозным причинам: как раз там, где «промосковская» церковь должна быть наиболее сильной — ее теснят агрессивные протестанты, и она обречена на союз с другими ответвлениями православия, хотя бы в целях самосохранения. Социально-кризисные ситуации лишь благоприятствуют росту рядов: Всеукраинского союза объединений христиан-баптистов (третье место в Украине по числу общин: 1536+44; первое по числу учебных заведений: 15 и учащихся в них — 2257; УПЦ соответственно 12 и 2496, УПЦКП — 12 и 1072); пятидесятников (802+83 объединения), адвентистов седьмого дня (526+17), свидетелей Иеговы (255+315) 21 .
       В то же время все три ответвления православия испытывают давление со стороны церквей, признающих авторитет папы: и римских католиков, и грекокатоликов (униатов). На Западе (Римско-католическая церковь с 712+4 приходов, 333 священнослужителями, из которых более трети — иностранцы, 517 действующих и 77 строящихся храмов; вторая по величине Украинская греко-католическая церковь (3087+11 общин, 2011 священников, 2671+ 302 храмов).
       Эти опасности, равно как и осознание значимости выработки и сохранения национальной идентичности православных верующих, гасят наиболее бурные конфликты. В силу этого можно объединить всех православных в одну группу, хотя и идеологи, и эксперты по данной проблеме справедливо указали бы на необходимость четкого разделения между ними на «собственной территории» православия.
       Признавая, что такое нарочитое игнорирование вражды в чем-то оправдано, отметим: фактически центральные области Украины — в основном православные, но борьба внутри этой конфессии все же идет за собственно украинское православие. УПЦ (6816+66 приходов, 5590 церковнослужителей, 5316+795 строящихся церковных зданий) здесь явный лидер, а церковнославянский язык, на котором ведется богослужение — это не «импортный» русский, это скорее язык стабильности и традиции.
       УПЦ КП (1499+30, 1273, 954+131) и «автокефалисты» (1163+4, 534, 750+148) составляют около трети от числа всех православных приходов, но даже с учетом этого есть основания утверждать, что их влияние завышено по политическим соображениям. Так, первые в чем-то похожи на «обновленцев» в русском православии, вторые — на течения «истинных» православных.
       Все три церкви уже в 1990-е годы «смирились» с тем, что они — церкви в самостоятельной стране; протянутая к Москве рука — дело скорее отдельного иерарха, а не позиция УПЦ. В то же время Филарет создал свою «агентуру» в России. По одним данным в 1997 г., 22 это 1 центр, 1 образовательное учреждение и 1 миссию; к нему примкнул известный мятежный священник Г. Якунин; по другим свидетельствам, митрополии УПЦ КП есть за рубежом, к ней перешли 16 приходов РПЦ России, создавшие Курско-Белгородскую епархию Свободной Российской православной церкви, к ней тянутся приверженцы Карловацкого раскола; есть ее приверженцы в Греции и даже в Уругвае и Пакистане23 .
       Больше всего православных общин в Черниговской (78%) и Киевской (72%) областях. Но три последующих места занимают: Западные — Ровенская (77%) и Волынская (69%) области, а также промышленная Днепропетровская (69%). От 68 до 62% процентов насчитывается в таких областях Центра, как Винницкая, Житомирская, Полтавская, Сумская, Хмельницкая, Черкасская, но и в Николаевской 68%, в Луганской — 62%: протестанты не «завоевали» их24 .
       Области, где число всех православных общин составляет менее трети, но более половины — Кировоградская, Одесская, Харьковская, Херсонская, Черновицкая. Центральные области, таким образом, наиболее «оправославленный» регион Украины.
        Важная особенность «западной» религиозности - это относительно слабое проникновение (кроме Закарпатья и Черновицкой области) «ненациональных» протестантских церквей — баптистов, адвентистов, иеговистов. На Юге и Востоке, где в целом доминирует УПЦ МП из-за слабой религиозности населения весьма интенсивна конкуренция протестантов. В Крыму, Донецкой области и Киеве общин протестантов больше, чем общин православных, а в Запорожской области их приблизительно столько же. Так, в суперурбанизированной Донецкой области 49% таких общин по сравнению с 43% православных25 . Прирост верующих в 3,2 раза практически полностью обеспечился за счет их прозелитизма.
       Второе место по удельному весу числа протестантских общин занимает Запорожская область (46% против 47% православных); третье — близкая к индустриальным регионам Кировоградская — 39% (58%); четвертое — крупнейшая Днепропетровская — 37% (59%); пятое и шестое — Одесская — 36% (58%) и Черновицкая — 36% (57%); седьмое — Луганская — 35% (62%). В число «протестантских» областей (34-30%) входят Харьковская и Херсонская области, но не Николаевская (27%), а также центральные Полтавская, Сумская и Черкасская. Более 36% протестантов (против 35% православных) в Закарпатье, но пятая часть из них — приверженцы устоявшейся реформатской церкви (в основном венгры).
       Католицизм в двух его вариантах распространен в первую очередь во Львовской области с 60,7% католиков (56% греко-католиков, 4,7% римских). На втором месте — Ивано-Франковская: 56% (54+2), на третьем Тернопольская — 53,5% (49+4,5), на четвертом Закарпатье — 25,6% (20+5,6). От 13 до 10% католиков насчитывается в примыкающих к Западу Житомирской, Хмельницкой и Винницкой областях.
       Видны различия и на той религиозной «карте», где отмечен удельный вес числа верующих для каждой области — особенно в ее сопоставлении с «картой» роста числа религиозных общин.
Таблица 1
Удельный вес верующих в областях ( %, 1997 г.), рост числа общин с 1987 по 1997 г. (раз) и количество православных приходов (2000 г.) 26

области доля активно верую-щих
(в %)
рост числа общин (раз) УПЦ МП УПЦ КП УАПЦ
Львовская 13,0 3,8 60 386 344
Тернопольская 8,0 2,7 113 196 284
Закарпатская 7,2 2,2 513 4 1
Ивано-Франковская 6,4 3,4 23 291 129
Киевская 6,4 3,8 450 226 10
Винницкая 5,7 2,5 677 86 34
Ровенская 5,4 2,4 50 239 18
Хмельницкаях 5,2 4,0 - - -
Волынская 4,6 3,0 484 20 14
Черновицкаях 4,4 2,2 - - -
Житомирская 3,7 3,0 491 95 3
Крымх 3,3 14 - - -
Одесская 3,3 3,5 404 34 2
Донецкая 3,0 3,2 357 54 3
Черкасскаях 2,7 4,0 - - -
Черниговскаях 2,4 3,0 - - -
Сумская 1,9 2,5 293 37 -
Харьковскаях 1,8 3,0 - - -
Луганская 1,8 3,6 266 5 2
Днепропетровская 1,8 5,0 329 39 8
Запорожская 1,7 6,7 194 50 1
Полтавская 1,7 4,3 305 60 9
Николаевская 1,5 4,0 176 69 5
Херсонскаях 1,5 4,8 - - -
Кировоградская 1,4 3,5 179 12 8
Киев 1,6 18 114 77 22
Всего 100% ~ в 3,3      
[х - автор не располагает данными по УПЦ МП, УПЦ КП и УАПЦ].

 

       Как видно из таблицы, первая десятка областей, где наибольший удельный вес всех верующих в Украине (с 13 до 4,4%) — это области западные, или примыкающие к Западу (Винницкая и Хмельницкая, а также Киевская). А ведь это не самый густонаселенный регион. Держатся в середине таблицы области Востока— за счет массы населения, хотя большая часть которой «не окормляется» никакой церковью (Донецкая, Харьковская, Луганская, Днепропетровская и Запорожская, а также Одесская области). На последних местах — южные области (Николаевская, Херсонская и Кировоградская).
       Важны и другие цифры: рост числа религиозных общин. В целом число общин возросло за десять лет с 1988 г. по 1997г. в 3,3 раза (с 5.689 до 18.612). Характерно, что предельно близки к этой цифре Ивано-Франковская — 3,4 и Донецкая — 3,2 области. Однако здесь лидирует Крым — во многом за счет перемещения татарского населения (по показателю удельного веса верующих находится в середине таблицы), а затем — как раз группа южных и восточных областей, которая характеризуется низким удельным весом числа верующих. И — за некоторыми исключениями — области с высоким удельным весом расположены внизу по показателям второй колонки. Что неудивительно: им достаточно и сложившихся ранее церковных общин.
       Что касается церковной статистики на 2000 г., то первую пятерку по количеству приходов УПЦ МП входят Винницкая область — 677 из 805 православных приходов в целом, Волынская — 484 из 698, Закарпатская — 513 из 519, Житомирская — 491 из 592, Ровенская — 507 из 764. Парадоксально, но это области в основном с наибольшей долей сельского населения и весьма малой — русскоязычного. Крупнейшие же урбанистические и «русскоязычные» области не являются лидерами по числу приходов УПЦ МП: в Донецкой их всего 357 из 417, а в Луганской 266 из 279 — зато первая лидирует по числе протестантских объединений: 370; при сохранении существующей динамики их число может превысить число всех православных приходов27 .
       В целом можно отметить, что на Западе религия устоялась, верующих — достаточное число и речь может идти об их «перераспределении» скорее, чем прозелитизме. Восток же и Юг — место религиозного «возрождения», иногда довольно бурного. И в основном ведомого протестантами. Православные церкви — в немалой степени вследствие из-за взаимных расхождений — растут не весьма быстрыми темпами, особенно в сверхкрупных городах.
       Соответствующие данные по областям России отсутствуют, но и здесь в сельской местности верят больше, а многие города, особенно новые и быстро растущие, сдаются на милость протестантам. Правда, большинство возвращаемых и вновь возводимых храмов предоставляются здесь только православным, а не делятся — как в/на Украине — между униатами и православными, а затем уже только между православными. Но заметно более низкое — едва ли не в несколько раз — количество активных верующих в России (согласно данным социологического исследования конца 1990-х годов, число «реальных» православных в России составляло около 5%28 по сравнению с Украиной свидетельствует о том, что религия слаба не при сопоставлении одной церкви с другой, а в силу невостребованности любой их них.
       Еще одно подтверждение вышеупомянутой лояльности крупнейших церквей к политическим процессам — мера влияния УПЦ МП, равно как и «раскольничьих» УПЦ КП и УАПЦ на парламентские выборы 2002 г. 31 марта 2002 г. По их результатам, возглавляемая В. Ющенко партия «Наша Украина» получила 23, 57% голосов и 70 мандатов, в то время как коммунисты — 19,98% и 59 мандатов, пропрезидентская партия «За единую Украину» — 35 мандатов, Блок Юлии Тимошенко — 22, Социалистическая партия Украины — 20, а Социал-демократическая партий Украины, объединенная — 1929 .
       Важно и другое: считающаяся ориентированной на национальные ценности «Наша Украина» победила, хотя и не абсолютным, а часто незначительным большинством, в западных и центральных областях: Винницкой, Волынской, Житомирской, Закарпатской, Ивано-Франковской, Киевской, Львовской, Ровенской, Сумской, Тернопольской, Хмельницкой, Черновицкой, Черкасской, Черниговской. Именно в большинстве этих областей выше, во-первых, процент религиозной принадлежности во всех церквях, а во-вторых, в среде православных достаточно сильные позиции УПЦ КП (и конечно же греко-католиков).
        Юго-восток — за коммунистами; за их кандидатов чаще голосовали в областях: Днепропетровская, Запорожская, Кировоградская, Луганская, Николаевская, Одесская, Харьковская, Херсонская, Республика Крым и Севастополь; именно в них преобладают верующие, принадлежащие к УПЦ МП.
       Крупнейшая Донецкая область против ожиданий не «покраснела» и проголосовала «За единую Украину», именно в ней преобладают приходы УПЦ МП (329 из 377, число приходов УПЦ КП — в десять раз меньше). В Полтавской области победы добилась Социалистическая партия Украины (здесь из 375 приходов 305 приходов УПЦ МП и 60 УПЦ КП).
       Коррелируют ли результаты выборах с религиозными пристрастиями избирателей? — В весьма слабой степени, ибо большинство приходов УПЦ МП находятся в тех областях, которые проголосовали за «Нашу Украину». Все церкви провозглашали принцип невмешательства в выборы, что отразилось в интервью их глав30 . Но в наибольшей мере эти принципы осуществила как раз УПЦ МП, и упрекать ее в потворстве коммунистам не мог никто.
       В этом же году перед выборами церкви пришлось выслушать косвенные обвинения в том, что она — совместно с коммунистами — инспирировала обращение в Генпрокуратуру Украины в связи с неправильной регистрацией в 1992 г. УПЦ КП (и тогда было подобное обращение, в связи с чем Л. Кравчук устранил генпрокурора Украины Шишкина — «недоброжелателя Филарета»). Однако вряд ли такие обвинения имеют под собой основу, а УПЦ МП набирала и набирает очки в лидерстве за объединение всех православных Украины по другим основаниям. Тем более, что за это единение в середине, согласно данным социологических исследований, выступало 73% всех верующих православных в/на Украине, а 87% считали возможным участие церквей в единых действиях в рамках экуменического движения31 .
       Такая снивелированность политических позиций влияет и на проблему достижения автокефалии. Позиции РПЦ в этом отношении украинской автокефалии со временем отнюдь не смягчаются. В 1992 г., когда официальный Киев оказывал сильное давление на УПЦ и откровенно поддерживал УПЦ КП, иерархия УПЦ МП подчеркивала необходимость достижения автокефалии исключительно каноническим способом, из рук Церкви-матери. Затем акценты стали смещаться в сторону констатации сложностей обретения автокефалии, отрицательного отношения к ней православных Востока и Юга страны и т. п. Постепенно в интервью и выступлениях митрополита Владимира (Сабодана) вообще исчезает упоминание об автокефалии (хотя по-прежнему говорится о курсе на Поместную православную церковь).
       Наконец 15 декабря 1996 г. Архиерейский Собор УПЦ окончательно снимает вопрос об автокефалии с повестки дня — по меньшей мере, на ближайшее будущее. Это решение было аргументировано отсутствием единства в церковном народе и угрозой нового раскола в случае обретения автокефалии даже строго каноническим способом. В то же время по признанию предстоятеля УПЦ МП митрополита Владимира, половина из 37 епископов УПЦ считает необходимым обретение автокефалии, а вторая нет.
       Ситуация после анафематствования Архиерейским Собором РПЦ (1997 г.) Филарета заблокировала возможность диалога между противостоящими церквами. Упорство РПЦ в своем отказе предоставить автокефалию связано с наличием в самом украинском православии целого спектра позиций в отношении автокефалии: ее радикальные сторонники ушли в УАПЦ и УПЦ КП, а это приблизительно 30% всех православных приходов. Но перейти в церкви, не входящие в «Полноту Православия», возникшие «самовольно», — акт для православного сознания сложный.
        «И если для православных в Галичине, в основном примкнувших УПЦ КП и УАПЦ, недопустима мысль о возвращении к Московскому патриарху, то православные Волыни, Подолья и Буковины любят повторять, что они возносят за богослужением имя патриарха Алексия II не потому, что он Московский, а потому, что он каноничный, и, наконец, для многих православных Луганской или Одесской областей, естественно, особенно русских по национальности, сам разрыв с Московским патриархатом представляется болезненным и даже кощунственным. Есть и страстные противники автокефалии, сознательно ориентированные на Москву и даже едва ли не стоящие на позициях русского национализма. Так, Союз православных братств Украины (организация в отличие от своего российского аналога почти незаметная и ни в какой социально значимой деятельности себя не проявившая) на своем III съезде (май 1995 г.) подверг священноначалие УПЦ жесткой критике за недостаточную ориентацию на Москву и отсутствие должных знаков внимания к Московскому патриархату и потребовал на всякое даже обсуждение возможности автокефалии УПЦ наложить строгий мораторий» 32 .
       Православные — в основном этнические русские — собирали средства на Храм Христа Спасителя в украинских епархиях, архиепископ Иоанафан (Елецких) написал текст гимна Российской Федерации, поддерживалась канонизация царской семьи и т. п.
       Таким образом, не только в украинском православии в целом присутствует целый спектр различных позиций — от яркого украинского национализма до русского национализма и монархизма, но и внутри УПЦ МП соседствуют самые разные позиции и среди мирян, и в иерархии.
       Деятельность УАПЦ сопровождается наибольшим потоком литературы, одна из главных задач которой — доказать аутентичность данной церкви как носителя национального православия, причем со времен крещения Киевской Руси. Так, А. Воронин одни и те же книги выпускал под разными названиями, а главной задач ставил их нелегальное, а затем и легальное проникновение в/на Украину33 .
       Первый восстановленный приход после второго периода ее нелегального существования (1941 - 1943, первый период — 1920 - 1930 гг.) появился 19 августа 1989 г. в Львове, в 20 октября в ее рядах был уже и местный епископ, вышедший из РПЦ. 5 - 6 июня 1990 г. Всеукраинский собор УАПЦ в Киев формально утвердил факт ее появления, вызвав противодействие со стороны РПЦ, в частности митрополита Филарета.
        Появление церкви явилось катализатором украинизации православия в целом. Ее главой был заочно признан 92-летний митрополит УАПЦ в США Мстислав (Скрыпник), до 1989 г. считавшийся «врагом украинского народа». 17 - 18 ноября этого года митрополит стал «патриархом Киевским и всея Руси», пройдя интронизацию в Софийском соборе, вскоре после этого он отбыл в США. Титул стал ареной сражений между претендентами, а политическая поддержка со стороны национально ориентированных сил способствовала росту ее рядов. Однако вскоре выявились и недостаточно высокий потолок ее возможностей и отсутствие новых идей; православные — русские, русскоязычные и украинцы, горожане и селяне — «молча» оставались в рядах «москальской» церкви.
        УАПЦ заняла радикальные политические позиции, выступая против сохранения Союза ССР (на мартовском референдуме 1991 г.) и связанного с ним диктата Москвы в религиозной жизни, последовательно придерживаясь установок антикоммунизма. Обнаружились некоторые ее иерархи, перенесшие тюремное заключение и ссылки — к их числу принадлежал сменивший Мстислава на посту патриарха Владимир (Романюк), избранный 21 октября 1993 г. Уроженец Ивано-Франковской области, участник движения бандеровцев, он в 1964 г. стал священников РПЦ, а в 1976 г. объявил о своем переходе в нелегальную УАПЦ. В 1987 - 1990 гг. он жил в США, а в 1991 г. возглавил миссионерский отдел своей церкви, прививая религиозные ценности националистам из УНА-УНСО. Филарет несмотря на все усилия патриархом на этот раз не стал.
       Что касается Владимира, подвергавшегося преследованиям в советские времена, то известность ему принесла не столько жизнь, сколько смерть и похороны. По многим сведениям, эта смерть была насильственной. Правительство разрешило похоронить его на престижном Байковом кладбище, с этим соглашалась УПЦ КП, но затем она перерешила этот вопрос и решила похоронить его на территории Софийского собора, что стало источником сильнейшей напряженности между УПЦ КП, УАПЦ и УПЦ МП, а также государства. Произошло «второе софийское побоище», в ходе которого пострадали 18 епископов и 26 священников УПЦ КП, а также рядовые верующие, милиционеры и представители УНА-УНСО34 .
        В 1992 г. большая часть церкви пошла на контакт с отлученным РПЦ от сана Филаретом, способствуя появлению УПЦ КП; данное объединен не «благословлял» президент Кравчук. Он, Филарет и тогдашний управляющий делами УАПЦ Антоний (Масендич) соглашались в том, что Владимир крестил не Русь, а Украину, что поддерживали и некоторые лидеры УГКЦ.
       УАПЦ привнесла требование вести богослужения на украинском, а не старославянском языке, антимосковские установки, а также идею патриархата в/на Украине. Ее олицетворяли после смерти Мстислава целых 2 патриарха: уже упоминаемый Владимир и возглавлявший остатки церкви, не вошедшие в УПЦ КП, Дмитрий Ярема, не скрывавший своей близости к греко-католицизму и одновременно американскому проповеднику Билли Грехему. В 1996 г. он добровольно оставил своей пост и с того времени ее главой считается местоблюститель патриаршьего престола митрополит Тернопольский и Подольский Мефодий.
        Новая церковь тянулась к Кравчуку, а затем и к Кучме, но, как утверждали непримкнувшие к ней автокефалисты, близость к государству может отрицательно подействовать на веру и склонить к оппортунизму. Поэтому уже во второй половине 1990-х годов УАПЦ явно не демонстрировала приписываемого ей ультранационализма: богослужение на украинском там становилось нормой, а не вызовом.
       УАПЦ нашла прибежище все в тех же в основном западных сельских и «нерусскоязычных» областях. Первая ее пятерка такова: Львовская область — 344 из 791, Тернопольская — 284 из 593, Ивано-Франковская — 129 из 443. Дальше идут Винницкая область с 34 приходами и Киевская с 22, в Сумской области нет ни одного ее прихода. В 1997 г. к УАПЦ принадлежало 12,2% всех православных приходов, в 2002 г. — примерно 10%, еще в большей мере сократилось число ее приверженцев.
       УАПЦ стремилась монополизировать право на контакты с Константинопольским патриархом, но значащих шагов в этом направлении после 1992 г. сделано не было. Совместно же с УПЦ КП она выдвигала платформу единения православия в/на Украине при посредничестве вселенского патриарха Варфоломея; шли разговоры и о его визите в/на Украину, что вызвало резкое противодействие со стороны Москвы.
       Церковь сдержанно отнеслась к договору между Украиной и Россией 1999 г., а на выборах в 1990-х годов постоянно поддерживала национальные и даже националистические партии. Однако на парламентских выборах 2002 г. она заняла относительно умеренную позицию, отдавая предпочтение отдельным кандидатам от «Нашей Украины», отвергая коммунистов и даже социалистов и критикую партию «За единую Украину» за оппортунизм.
       УАПЦ довольно терпимо встретила визит Иоанна Павла II, сближаясь с позицией УПЦ КП и укрепляя с нею литургическое единство. Что касается их претензий на объединение всех православных под эгидой Константинопольского патриарха, то они привели к разочарованию, поскольку тот 6 апреля 2002 г. признал по крайней мере равное право УПЦ МП на осуществление интеграции и выслушивал со стороны представителей последней трактовки УАПЦ и УПЦ КП как «раскольнических» церквей.
       УПЦ КП можно считать «новой» православной церковью, несмотря на претензии на ее полную историческую преемственность с церковью Киевской Руси, «конкурируя» в этом плане с УАПЦ. Она была зарегистрирована в 1992 г., в 1995 ее патриархом стал Филарет, но с этого времени ее претензии на верховенство в интеграции православных в/на Украине начали показывать свою необеспеченность. Церковь считала себя прогосударственной, и президент Кравчук поддерживал в ней соответствующие надежды. Но президенту Кучме она была нужна куда в меньшей степени, да и Украина вовсе не нуждалась в «государственной» церкви по ряду серьезных причин, ни даже в церкви со статусом РПЦ.
       Позиции церкви в этом плане оказались полностью снивелированными на выборах 2002 г. Явную поддержку Филарет выказывал «Нашей Украине», находящейся в мягкой оппозиции к президенту, а пропрезидентской «За единую Украину» — косвенную поддержку; сдержанно он отнесся к Блоку Юлии Тимошенко, но не высказывал антикоммунистических пристрастий. Тем самым можно утверждать, что ресурс политической ангажированности УПЦ КП оказался исчерпанным, тем более, что государственные структуры, в частности Генпрокуратура, признала обоснованность претензий ее противников в плане ее регистрации в 1992 г., припомнились ей и ускоренное присвоение зданий и имущества, и «московские грехи» патриарха (наличие и него семьи и связи с КГБ). Со своей стороны и политики не особо афишировали свои религиозные предпочтения, хотя на уровне приходах борьба за избирателя все-таки шла.
       Примечательно в этом плане участие президента в праздновании Пасхи. В 2001 г. президент Путин отмечал ее приватно в одном из небольших храмов, в 2002 г. — полуофициально — в Храме Христа Спасителя, где получил первое целование от патриарха. Кучма в 2001 г. вместе с тогдашними премьер-министром В. Ющенко, спикером Верховной Рады И. Плющом, министром обороны А. Кузьмуком и другими официальными лицами посетили поочередно храмы всех православных церквей, а заодно и храм УГКЦ35 . В 2002 г. Кучма отмечал пасху в Владимирском соборе Севастополя, построенном на предполагаемом месте крещения древнекиевского князя Владимира — в основном среди русскоязычных прихожан36 . Данные празднования в чем-то отражают стиль отношения между церквями и государством в двух государствах с достаточной определенностью.
       Что касается распространения УПЦ КП, то она по числу приходов лидирует все в той же Львовской области — 386 из 791, в Волынской области — 290 из 698, в Ивано-Франковской — 291 из 443, в Ровенской — 239 из 764, в Киевской — 226 из 668. Снова сельские, и что уже менее удивительное — украиноязычные области. В восточных же и южных областях количество приходов этой церкви редко превышает 4 - 5 десятков (например, в Луганской области их всего 5). В Киеве насчитывается 77 ее приходов по сравнению с 11 приходами УПЦ МП.
       Весной 2002 г. УПЦ КП пришлось встретиться с неприятной ситуацией, направленной на подрыв ее авторитета квазигосударственной церкви. Во второй половине марта генпрокуратура опротестовала решение 1992 г. о ее регистрации. Протест не был принят и статус церкви не отменяется, но данный инициированный уже госкомитетом по делам религии протест, носит характер предупреждения против государственнических амбиций церкви. Кучма же подчеркнуто нейтрален в отношение всех церквей, тем более, что события июля 1995 г. в Киеве научили его в этом плане сверхосторожности. Протест имел тем большую силу, в связи с тем, что представители УПЦ МП допускают установку на автокефалию.
        Как же комментировал данную ситуацию патриарх Филарет, ощущающий угрозу для столь дорого доставшегося ему поста и места? Напомним, что в 1992 г. его лишили церковного сана, в 1997 г. подвергли анафеме, постоянно обвиняли в СМИ за наличие у него семьи и связи с КГБ. Правда, возникает правомерный вопрос: почему РПЦ молчала по столь серьезным поводам и даже допустила участие Филарета в качестве одного из кандидатов на пост патриарха?
        Во-первых, он отметил, что протест относительно прошлых решений был подан за две недели до выборов и связывал это с происками коммунистов в парламенте, с одной стороны, и УПЦ МП, с другой. На наш взгляд, больше оснований предполагать, что протест был принят к рассмотрению, исходя не столько из злободневных задач сегодняшнего дня, сколько ради стремления расчистить завали всеукраинскому диалогу православных в будущем.
       Во-вторых, Филарет считает, что в 1992 г. был созван уже всеобщий всеукраинский собор, и он являлся каноничным, на который автономисты ответили собором в Харькове, который неканоничен. «Созвал его не первый епископ, то есть предстоятель, каким был киевский митрополит Филарет, а рядовой епархиальный архиерей харьковский митрополит Никодим» — подчеркивает сам Филарет37 .Опять-таки, его обида понятна. Но, согласно чисто формальной логике, если митрополит РПЦ Филарет вправе созывать всеукраинский собор и повышать статус церкви через голову московского патриарха, то почему этого не может делать рядовой архиерей через голову киевского митрополита?
       В-третьих, патриарх УПЦ КП прибегает к аргументам и статистического плана. По утверждению Филарета, УКПЦ за 10 лет своего существования увеличила число епархий с 15 до 30, а приходов с 2000 до 3.500; при этом «киевскую патриархию» поддерживает 34% населения, а «московскую» — 18%, то есть по количеству верующих мы преобладаем вдвое» 38 . Однако, это — скорее «советская», чем реальная статистика. В 5 крупнейший епархиях, согласно данным госкомитета по делам религии насчитывается 1100 приходов, а в остальных — около 90039 . Нет данных о резком росте и числа прихожан, а что касается приведенных процессов, то речь скорее идет о необходимости и считать каноническим центром православия на/в Украине Киев, а не Москву.
       Относительно же выборов Филарет отметил следующее: этот вопрос не обсуждался на синодах, но призывы к тому, чтобы все шли на выборы, звучали. При этом желательна поддержка кандидатов, партий и блоков, «которые стоят на государственных позициях, отстаивают национальные интересы, а не свои частные ... Мы не за некую космополитическую державу» 40 . За поддержкой к УПЦ КП обращалась «Наша Украина» и Филарет благословил ее съезды. Партия «За единую Украину» на свои съезды ее не приглашала, но он и ее поддерживает. Поддерживались и другие партии демократической направленности; о коммунистах и социалистах не говорилось ничего.
       Расклад результатов на парламентских выборах показал, что Филарет правильно сделал свой выбор, в то же время позиции церкви это вряд ли усилит — дистанция не только между нею и государством, но и между религией и политикой не сближается, а чрезмерное подчеркивание любым кандидатом своей церковной принадлежности может сделать ему плохую услугу.
       Цифры 34 и 18% повторились и в газете «Голос православья» 41 . Но сама газета себя же корректирует, когда приводит следующие факты: в феврале 2002 г. была закрыта телепрограмма «Вiдкриваемо Бiблiю», в то время как телеэфир все чаще представлялся УПЦМП; в поселке Калиновка Винницкой области «местное черносотенное духовенство» под руководством иерарха УПЦ МП пыталось сорвать визит Филарета и построить храм УПЦ КП; многим священникам и даже иерархам церкви в ряде городов негде жить42 . Зато открываются новые приходы в Киеве и на Западе Украины, здесь же организовалось духовное училище УПЦ КП, а церковь сыграла немалую роль в принятии указа президента Украины от 21 марта 2002 г. относительно окончательного преодоления репрессивной политики по отношению к религиозным организациям в бывшем СССР43 .
       Таким образом, в становлении и функционировании УПЦ КП ключевую роль сыграла фигура митрополита Филарета, показавшего себя искушенным политиком. Евгений Денисенко родился в 1929 г. в Донецкой области в семье шахтера, погибшего в 1943 г. на фронте. Он избрал путь служения Богу в тяжелые сороковые годы и учился сначала в Одесской семинарии, а затем в Московской духовной академии, где и принял монашеский постриг, взяв имя Филарет.
        Надо отметить, что именно Украина, причем в абсолютном большинстве Западная. Поставляла в то время кадры для священства, готовящиеся в Москве и Ленинграде. Но карьера Денисенко и на этом фоне была очень стремительной. Он считался даже кандидатом на патриарший престол., а также участвовал в хиротонии (введении в сан) более 80 епископов РПЦ и пользовался авторитетом как митрополит Киевский и Галицкий. Но с 1990-х годов он стал инициатором иных движений, сначала за автономию, а потом — за автокефалию Украинской православной Церкви, что вызвало со стороны РПЦ отлучение от сана, а потом и от церкви и оценку УПЦ КП и УАПЦ как раскольнических церквей. Со своей стороны Филарет заявлял на всеукраинском православном соборе святой Софии 22 ноября 1993 г., что «преисполненная имперских амбиций патриаршья православная иерархия не желает примириться с тем, что Украина стала суверенным государством» 44 . На поместном соборе 20-21 октября 1995 г. сам Филарет был избран «патриархом Киевском и всея Руси-Украины».
       Но не вся Русь-Украина приняла его как своего. Даже на его родине в селе Благодатном произошла драка между строителями храма УПЦ КП и толпой, спровоцированная «московским духовенством» и местными властями45 . Не помогло заявление Филарета о поддержке этого строительство самим президентом Кучмой. Происходили нападки на патриарха и в соседнем Мариуполе якобы за стремление проводить службы на украинском языке.
       Куда существеннее другое: с 2001 г. Константинопольский патриарх Варфоломей все в большей мере начал прислушиваться к мнению УПЦ МП в деле становления единой поместной православной церкви в/на Украине. Определенную роль при этом сыграло, вероятно, сверхлояльное отношение Филарета к визиту папы в 2001 г. Так, ответственный за отношения РПЦ с другими православными церквями священник Н. Балашов говорил: «Поцелуй римского епископа со схизматическим епископом не есть лучший путь к единению. Папа расширил пропасть, которая нас разъединяет» 46 . Что касается отношений между Константинополем и Москвой, то они могут прекратиться, если Варфоломей будет признавать «киевских раскольников», подчеркнул Балашев47 . Но вскоре ситуация изменилась.
        В этом же 2001 г. Константинопольский и Московский патриархаты создали совместную комиссию по урегулированию ситуации с православием в/на Украине (и в Эстонии), члены которой установили прочные контакты с митрополитом Владимиром (Сабоданом). Она начала свою работу со встречи в июне 2001 г. в Цюрихе. За месяц до этого Варфоломей тепло принял в своей резиденции представителей УПЦ КП и УАПЦ и одобрил их интеграционные усилия. Весной 2002 г. интенсифицировались контакты представителей Константинопольского и Московского патриархатов. На их встрече 18-20 апреля 2002 г. в Ялте Балашов еще раз обвинил УАПЦ и УПЦ КП в раскольничестве, что было по крайней мере нейтрально воспринято партнерами по переговорам. Вопросы об автокефалии и автономии при этом не обсуждались. Но и анафема не упоминалась.
       Как показывают результаты парламентских выборов 2002 г. и анализ религиозного фактора в их проведении, тенденция расхождения государства и церкви, равно как религии и политики лишь усиливается, при сохранении высокого уровня религиозности. Ни одна партия не назвала «своей» ни одной церкви, и наоборот.
       Что касается межконфессиональных конфликтов, то хотя в/на Украине их больше, чем в России — они решаются в правовом поле и на дистанции от президентской власти. Поэтому Кучма получает политические дивиденды от реального визита Иоанна Павла II, а православные иерархи двух церквей приветствуют его (при молчаливом интересе всех православных), в то время как президент Путин не может принять папу «через голову» патриарха, а РПЦ опасается во многом виртуального раздела России на католические епархии (что вызвало гнев и священства, и рядовых верующих).
       В этом плане правомерно выделение трех лет рубежа веков:
       1999 г. как года договора между Украиной и Россией, который получил название «большой»; он существенно нормализовал отношениями между церквями, сдвинув дилемму Автономия - Автокефалия (осложненную фактором Анафемы главы одной из православных церквей, что образует как бы вершину некоторого трудно разрешимого треугольника конфликтности) скорее в каноническую, чем в политическую плоскость (и притупив эту вершину).
       2000 г. — Год примирения, объявленный созданным в конце 1990х Всеукраинской радой церквей, которая объединила около 95% всех верующих, естественно, что в его ходе наметилась возможность и большего сближения между православными.
       2001 г. - год визита Иоанна Павла II, когда данное примирение выдержало испытание на прочность; сомнения в его полезности высказывали (в убывающей степени) высшие иерархи, рядовое священство и прихожане УПЦ МП, но он продемонстрировал высокую степень религиозной толерантности, от который выиграли все, включая православных. Недовольство Москвы при этом имело место, и не могло не иметь: логически после Киева папа должен посещать Москву как очередную столицу. В 2002 г. оно проявилось куда сильнее, еще раз демонстрируя несхожесть ситуаций с религиозной терпимостью в двух крупнейших государствах Восточной Европы.
       РПЦ в 2002 г. интенсифицировала контакты с Константинопольским патриархатом, стремясь возобновить на каноническом уровне процесс консолидации православия в/на Украине. Этот год открывает новую перспективу в решении дилеммы: Автокефалия или Автономия, притупляя остроту вопроса об Анафеме. По нашим предположениям, в текущем десятилетии нового столетия снова будут созываться Всеукраинские православные соборы. Но если в начале 1990-х годов они были поводом к разъединению, то с середины 2000-х годов станут местом интеграционных процессов. Побуждения к этому звучат пока извне — со стороны Константинополя, но четче проявляются импульсы и внутри Украины.
       Конечно, РПЦ в большей степени вправе говорить о «раскольниках» в украинском православии, но некоторые сходные тенденции наблюдаются и в русском православии, имеют место и конфликты. Хотя она не раскалывается по «национальному вопросу», многие священники ставят вопрос о богослужении на русском, а не старославянском языке. Идут разговоры о необходимости усилить роль мирян в церковной жизни и даже церковном управлении, а также его децентрализации. Возникает проблема новых форм отношения к инославным. Перемены неизбежны, и уроки опыта украинского православия оказались бы нелишними, тем более, что модернизаторские устремления и даже расхождения церквей не снижают числа верующих и уровня религиозности. В большей степени «демократизированное» украинское православие проявляет тенденцию к консолидации в связи с усилением протестантизма. Что же касается «экспансии» католической церкви, то по отношению к ней высказываются меньше опасений (ряд православных священников даже считает, что у католической церкви есть чему поучиться, причем ссылаясь на опыт своих прихожан, которые говорят своим иереям: А вот у католиков это делается лучше... Надо и нам так!). РПЦ же адресует свой гнев виртуально-административным инициативам католической церкви, в меньшей степени обращая внимание на рост протестантизма.
       В то же время есть чему «поучиться» и украинским православным у РПЦ. Так, несмотря на частые встречи и даже первые пасхальные целования президента и патриарха, последний держит разумную дистанцию от государства и политики, что и было продемонстрировано в 1993 г. во времена столкновения Ельцина с Верховным Советом. Время показало мудрость соответствующей позиции. Киевский же патриарх скорее был вынужден «равноудалиться» от государственной власти.
       В целом же, учитывая вышесказанное, в феномене (не)взаимодействия православных церквей в России и в/на Украине отрицательная частица «не» (еще один филологический курьез) носит условный характер.


1Грамматически не совсем корректное употребление предлога «в» считается многими политиками обязательным, подчеркивающим идентичность украинского государства)
2 Бондаренко В., Еленский В. Религия и церковь на Украине в контексте украинско-российских отношений // Украина и Россия: общества и государства. М.1997. С. 196.
3 См. Задорожнюк Э., Фурман Д. Украинские регионы и украинская политика // Украина и Россия: Общества и государства М. 1997. С. 92.
4 Людина i свiт. 2000. Сiчень - лютий.
5 Бондаренко В., Еленский В. Указ. соч. С.187.
6 Свобода вiровизнання. Церква i держава в Українi. Київ. 1995. С. 13.
7 Воскресiння. 2001. №3. С. 4.
8 Петрушко В. Автокефалистские расколы на Украине в постсоветский период. 1989 - 1997. М. 1998. С. 60 - 62.
9 Собор Украинской Православной Церкви 1- 3 ноября. 1992. С 62.
10 Там же. С. 59.
11 Петрушко В. Указ. соч. С. 82.
12 Собор Украинской Православной Церкви ... С. 46.
13 Петрушко В. Указ. соч. С. 111.
14 Там же. С. 207, 210.
15 Независимая газета. 1999. 07. 04.
16 Там же.
17 Там же.
18 Воскресiння. 2001. №3. С. 4.
19 Бондаренко В., Еленский В. Указ. соч. С.201.
20 Подробнее см.: Задорожнюк Э., Фурман Д. Указ. соч.
21 См.: Людина i свiт. 1997. Лютий.
22 Церковно-общественный вестник. 1997. 10 апреля.
23 Петрушко В. Указ. соч. С. 168 - 170.
24 Задорожнюк Э., Фурман Д. Указ. соч. С. 92.
25 См.: Людина i свiт, 1997. Березень.
26 Таблица составлена на основе сопоставления данных, приведенных в журнале «Людина i свiт» (1997. Лютий-березень; 2000. Сiчень-лютий).
27 Людина i свiт. 2000. Сiчень - лютий.
28 См. : Старые церкви, новые верующиее: Религия в массовом сознании постсоветской России. Под ред. К. Каариайнена, Д.Е. Фурмана. М. - СПб. 2000. С.43.
29 Голос Украины. 2002. 17 апреля.
30 См.: Зеркало недели 2002. 23 - 28 марта.
31 Свобода вiровизнання. Церква i держава в Українi. Київ. 1995. С. 22.
32 Бондаренко В., Еленский В. Указ. соч. С. 193.
33 Воронiн О. Автокефалiя Української православної церкви. Кесiнгтон. 1990. (Переиздана во Львове).
34 Петрушко В. Указ. соч. С. 203 - 205.
35 Воскресiння. 2001. №4. С. 12.
36 Независимая газета. 2002. 15 мая. В 13 тыс. православных храмов пасху праздновали и около 10 млн. украинцев.
37 Воскресiння. 2002. № 3. С.8.
38 Там же.
39 См.: Людина i свiт. 2000. Сiчень-лютий.
40 Там же.
41 Голос Православья. 2002. 21 марта.
42 Там же. 2002. 24 марта.
43 Там же.
44 Зарiчний О. Митрополiт Фiларет. Львiв. 1995. С. 158.
45 Голос Православья. 2002. 14 апреля.
46 Воскресiння. 2002. № 7. С. 25.
47 Там же.

Print version
EMAIL
previous ГОД ПУТИНСКОГО ПОВОРОТА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ |
Александр Куранов
УКРАИНСКАЯ ЦЕРКОВЬ: МЕЖДУ «НАЦИОНАЛЬНЫМ», «КАНОНИЧНЫМ» И «ГОСУДАРСТВЕННЫМ» |
Екатерина Щеткина
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.