ISSUE 4-2003
INTERVIEW
Александр Куранов
STUDIES
Ярослав Шимов Андрей Белоусов
RUSSIA AND THE BALKANS
А. Артем Улунян Сергей Романенко Игорь Некрасов
OUR ANALYSES
Виктор Коган-Ясный
REVIEW
Ярослав Шимов
APROPOS


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
APROPOS
БЗГЛЯД ЛЕОНИДА ИВАШОВА. WHAT DOES LEONID IVASHOV SEE?
МАРШ-БРОСОК НА ПРИШТИНУ
ISSUE 4, 2003

     Вспоминает бывший начальник Управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России генерал-полковник Леонид Ивашов.

      В 2003 году последний российский солдат покинул т.н. дальнее зарубежье, то есть, территорию страны, не входящей в состав СНГ. Тихо, почти незаметно снялись с позиций и вернулись на родину военнослужащие миротворческих контингентов, служившие на Балканах.
      В самой России это событие восприняли по-разному. Одни сочли естественным, что государство экономит средства, не распыляя их на «всяческие» зарубежные миссии, другие давно полагают, что предел интересов современной России ограничивается постсоветской территорией за вычетом стран Балтии. Но есть в стране и немало таких деятелей, которые с ностальгией вспоминают времена былой мощи СССР и как собственную потерю воспринимают, в частности, уход российских военнослужащих с территории «братских» балканских стран. Такие настроения превалируют, в частности, в военной среде, и одним из их заметных выразителей является генерал-полковник Леонид Ивашов, уже завершивший военную карьеру, но продолжающий активную политическую, преподавательскую и публицистическую деятельность.
      Специально для «Русского вопроса» генерал-полковник Ивашов вспоминает, может быть, наиболее памятный, наиболее яркий за время своей военной карьеры эпизод – о знаменитом марш-броске «на опережение» - на аэродром в Приштине - российского батальона, расквартированного в то время в Боснии и Герцеговины. Относится этот эпизод к завершающему этапу боевой акции стран-членов НАТО на территории Югославии весной-летом 1999 года.

     Напомните, пожалуйста, Леонид Григорьевич, что предшествовало этому нашумевшему марш-броску российского миротворческого контингента в Косово, одним из творцов которого вы были?

     Россия в тот период занимала в целом верную позицию, противодействуя агрессии НАТО против Союзной республики Югославии и препятствую разрушению тех международно-правовых норм, которыми должны в своей деятельности руководствоваться все государства. Эта позиция находила заметную поддержку и среди руководства России, и в широких массах россиян.
     Но здесь в игру включились чисто субъективные факторы. Специальным представителем президента России по урегулированию кризиса в Югославии в мае был назначен экс-премьер России Виктор Черномырдин. Ни для кого не является секретом, что уже с 1998 года, а возможно, и раньше, он планировал для себя принять президентские полномочия от больного Бориса Ельцина. Находились внутри России и определенные политические силы, поддерживающие его в решении этой идеи. Это подтверждает и попытка вернуть Черномырдина на пост премьера в августе-сентябре 1998 года, сразу после дефолта. Назначение Черномырдина на пост спецпредставителя президента России по урегулированию югославского кризиса было новой попыткой выведения этого деятеля на высокую политическую орбиту с последующим приземлением в Кремле.
     Заняв важный дипломатический пост, господин Черномырдин повел игру не в интересах России, а сугубо в своих личных. Я в то время был активным участником переговорного процесса по решению судьбы Югославии. Мы практически уже выходили в переговорах с делегацией США – особенно с военной ее частью, при тесном посредничестве финских военных – на совершенно иное, нежели в итоге получилось, решение югославской проблемы. Оно обеспечило бы и прекращение натовских бомбардировок, и территориальную целостность СРЮ, и урегулирование косовской проблемы. Здесь мы, подчеркну, как никогда были едины во мнении с американскими генералами.
     Но после переговоров в Бонне, когда Черномырдин якобы принял наши с американцами договоренностей, касающихся военно-политических аспектов, в течение буквально ночи он вдруг кардинально изменил свое мнение и принял линию помощника госсекретаря США Строуба Тэлбота, которая весьма отличалась от позиции американских военных.
     Тогда мы не поняли, что произошло. Лишь позднее тайное стало явным. Черномырдин с Тэлботом договорились, что руководство США поддержит претензии Черномырдина на пост президента России, а он, в свою очередь, поможет США и их союзникам выкарабкаться из ситуации с бомбардировками СРЮ - ситуации, которая уже явно зашла в тупик, все чаще речь заходила о необходимости наземной операции НАТО на территории Югославии, проводить которую – особенно американцы – не желали и даже боялись.
     В этом была суть перемены в поведении Черномырдина, и российская делегация вынуждена была согласиться на все послевоенные условия США. А они представляли собой, по существу, ультиматум Белграду, который разрушал СРЮ, вынуждал военно-политическое руководство СРЮ капитулировать и, главное, оправдывал агрессию НАТО.

     Лично вы предприняли какие-либо действия для уточнения позиции вашей делегации и предотвращения «черномырдинских» итогов переговоров?

     Да, я сразу после разворота в ходе переговоров покинул зал заседаний и связался с министром обороны Игорем Сергеевым и доложил ему об обстановке. И сразу после последующего перелета в Белград я поехал не на переговоры, а в российское посольство и дополнил свой доклад новыми данными о результатах переговоров с делегацией США. В результате, менее чем через час посол России в СРЮ Александр Котов вручил Черномырдину телеграмму от президента Ельцина, в которой выражалось требование четко соблюдать предшествующую директиву Ельцина. Но Черномырдин уже позволил себе ослушаться.

     Исправить ситуацию на переговорах назад уже было нельзя?

     Нет, можно, но Черномырдин, как выяснилось, опять-таки, позднее, заранее обо всем сторговался с вице-президентом США Альбертом Гором. Судя по всему, Черномырдин в то время уже почти видел себя президентом России. Например, он постоянно звонил с переговоров в Госдуму Владимиру Рыжкову, лидеру фракции «Наш дом – Россия», уточняя размеры роста своего рейтинга.
     Кое-что поправить удалось Игорю Иванову, занявшему весьма жесткую позицию на июньских переговорах министров иностранных дел Большой восьмерки. В частности, принятая там резолюция – потом одобренная Советом Безопасности ООН и ставшая известной под номером 1244 – уже не содержала приоритетного для НАТО права осуществлять присутствие по безопасности в Косово, уравнивались в этом отношении все международные организации и государства, в том числе, естественно, и Россия.
     Когда мы после этого вернулись за стол переговоров с американскими военными, то уже и они – видимо, приободренные поддержкой со стороны Черномырдина и уверенные в его новых уступках – повели себя совершенно иначе, чем прежде, настаивая на изменении конфигурации размещения миротворческих контингентов.
     Страны НАТО, участвовавшие в бомбардировках, должны были размещаться вдоль границы и организовывать своего рода буферную зону, обеспечивая фильтрацию возвращаемых беженцев вместе с пограничниками Югославии, чтобы сюда не проникали албанские боевики. Был и еще целый ряд уже, казалось бы, достигнутых ранее в переговорах с американскими военными договоренностей.
      Но после того, как Черномырдин с Тэлботом, при поддержке президента Финляндии Ахтисаари, все это изменили, нарушив прежние соглашения, ситуация в корне поменялась. Югославские войска, силы безопасности и пограничники полностью вышли из предполагавшейся буферной зоны. Отказались американцы и от прежней конфигурации и вариантов размещения миротворческих контингентов.
     Когда мы чуть позднее встретились с американской делегацией в здании российского МИДа в Москве, то генерал Фоглиссон, мой партнер по переговорам, снисходительно объявил нам о том, что, дескать, «США разрешают – я даже, на всякий случай, попросил заместителя начальника департамента МИД РФ уточнить перевод этого слова – России силами одного батальона участвовать в американском секторе на территории Косово».
     На эти слова американского коллеги я отреагировал весьма бурно, прервал переговоры и попросил членов делегации США еще раз внимательно перечитать содержание резолюции СБ ООН 1244.
     После возобновления переговоров генерал Фоглиссон предложил российской стороне еще более изуверский вариант: двумя батальонами участвовать в мобильном резерве генерала Джексона. То есть, американцы, полностью распоряжаясь нашими военными, посылали бы их на самые грязные дела.
     Естественно, такая позиция США не могла устроить Россию, вместе с заместителем министра иностранных дел РФ Александром Авдеевым (оба мы впоследствии за такое поведение поплатились своими должностями) мы дали переговорам такую оценку, что американцы, использовав в своих целях спецпредставителя президента России, вместо участия России в процессе урегулирования ситуации в Югославии – вышвыривают нас оттуда или, по крайней мере, дают ей весьма унизительную роль.
     Кроме того, мы пришли к выводу, что по резолюции 1244 мы имеем не меньше, а даже больше прав на самостоятельное участие в процессе урегулирование и послевоенное присутствие в Косово, чем страны НАТО. Мы еще раз внимательно проштудировали все нормы и принципы международного права, Устав ООН, резолюцию 1244 и подготовили записку президенту Ельцину о том, чтобы американцам еще раз было предложено вернуться в конструктивное русло переговоров и договориться. Если же они по-прежнему будут предлагать унизительные для России условия, то – осуществить одновременный с натовцами ввод подразделений в Косово. С точки зрения международного права этот шаг был обоснован и абсолютно чист, исключал какие-либо нарушения.
     Ну, а дальше действовала уже чисто военная логика: как вывести батальон или даже несколько – помимо боснийского, планировалось воздушным путем перебросить два батальона с территории России – на территорию провинции Косово. Было нами принято то решение, о результатах которого всем теперь хорошо известно. Не обошлось и без некоторых военных хитростей.
     Например, если бы мы стали под покровом ночи скрытно выводить батальон, то американцы это, безусловно, обнаружили бы, возник бы соответствующий переполох. Поэтому было принято решение: спокойненько зайти после обеда к командиру американской дивизии «Север» и проинформировать его о том, что батальон из Боснии будет передвинут на территорию Югославии. В ответ наш командир бригады услышал от американского генерала даже предложение: «Если надо, я тоже, может быть, могу чем-нибудь помочь?»
     В нашем предложении не было ничего неестественного и подозрительного: батальон с территории Республики Сербской, на которой он находился, регулярно выходил на другие места – для патрулирования, контроля, обезвреживания от мин того или иного участка, блокирования возникшей напряженной ситуации и т.д.

     Кто работал над этой идеей и ее осуществлением?

     У нас был, своего рода, небольшой мозговой центр, талантливые офицеры из Министерства обороны. Все рождалось в Москве, а главным осуществляющим человеком должен был стать генерал Заварзин, находившийся в то время в Белграде.

     Кремль был в курсе?

     Президент Ельцин на докладе министра обороны, снабженном визой первого заместителя министра иностранных дел Авдеева, начертал свое согласие – на ввод нашего миротворческого контингента в Косово одновременно с западными. То есть, было получено принципиальное согласие президента, а детали были уже делом военных.

     Помощники Ельцина знали о подготовке марш-броска?

     Нет, мы постарались так, чтобы министр обороны Сергеев лично обо всем докладывал Ельцину, и информация об этом не растекалась.
     Когда наш батальон уже двинулся к границе с Косово, генерал Заварзин – бывший в ту пору военным представителем России в НАТО, но подключенный мною для оказания помощи югославским военным - принял командование над ним в районе Белграда. Узнавший обо всем этом Тэлбот, развернулся с возвращения в США и вернулся в Москву вместе со всеми генералами, участвовавшими в переговорах.
     Вечером Игорь Иванов привез их в здание министерства обороны, якобы для ведения продолжения консультаций. Но все попытки сделать это, ни к чему не приводили. Тэлбот всячески уклонялся от переговоров. Он искусственно тянул время, задерживая возле себя министров Игоря Иванова и Игоря Сергеева. В это самое время наша разведка докладывала о масштабном движении контингентов НАТО к границам Косово.
     Я сказал нашим двум министрам, что, дескать, это не ваш уровень – вести переговоры с заместителем госсекретаря США. Дайте своего дежурного заместителя, и мы с ним вдвоем будет вести переговоры далее. Однако на это Тэлбот заявил, что он является спецпредставителем президента США и требует присутствия на переговорах высших должностных лиц министерств иностранных дел и обороны России.
     Нам стало ясно, что Тэлбот пытается сковать военно-политическое руководство РФ и обеспечить приоритетный ввод сил НАТО в Косово. Поэтому Заварзину была дана команда пересекать границу Сербии и Косово и двигаться дальше, к аэродрому Слатина.
     Что и было сделано.
     Что в это время происходило в здании российского министерства обороны? Министры уехали, со мной и замами министров Тэлбот отказался вести переговоры и бродил по коридорам здания. И вдруг нам докладывают: Тэлбот срочно требует к себе министра Игоря Иванова. ОН только что узнал, что CNN ведет прямую трансляцию о вводе российского батальона в Приштину. Для американцев это был настоящий шок.

     Вы с коллегами, естественно, просчитывали возможную реакцию американцев на ввод батальона в Пришлину?

     Конечно! Ведь для нас самым важным было, чтобы даже нечаянно не прозошло боевого столкновения между силами россиян и натовцев. Мы приводили министру обороны и начальнику генерального штаба следующие аргументы: без решения Совета НАТО вряд ли их войска пойдут на столкновение. Был принят ряд соответствующих мер, даны инструкции Заварзину и командиру бригады для предотвращения любых случайностей. И, наконец, я скажу откровенно, что мы надеялись – если произойдет все-таки обострение ситуации, то мы полетим в Белград и попросим наших братьев-сербов развернуть югославскую армию в южном направлении и поддержать нас. Думаю, что сербские генералы, да и Милошевич тоже, в этой ситуации, наверное, оказались бы на нашей стороне. И тогда НАТО встало бы перед угрозой наземной операции, которой и в Брюсселе, и в Вашингтоне страшно опасались.

     А предварительные договоренности с сербскими генералами о возможной поддержке уже существовали к тому времени?

     Скажу так: на официальном уровне – нет.
     Ну, а события тем временем развивались своим чередом. Заварзин вывел батальон на аэродром Слатина – важнейшую точку на всей территории провинции Косово, взял под контроль ключевые объекты аэродрома и организовал круговую оборону.
     В этом же направлении, с опозданием примерно на полтора часа, двигалась английская бригада. При подходе к аэродрому командир этой бригады направил своего рода парламентария к генералу Заварзину. Тот мне моментально докладывает: «Командир англичан и пять его офицеров просят разрешения на встречу с нами». Я разрешил, но на территории нашего батальона с принятием соответствующих мер безопасности.
     Оказалось, что англичане попросили о встрече для организации взаимодействия, прежде всего, в плане безопасности. Это был разговор военных. Оба генерала поняли, что угроза для англичан исходит со стороны сербов, для россиян – со стороны косовских албанцев. Сразу завязалось взаимодействие. Переговоры завершились хорошим совместным ужином, после чего командование английской бригады попросило у Заварзина разрешения переночевать в расположении россиян. Я разрешил.

     В то время появилась информация, что главком силами НАТО в Европе генерал Уэсли Кларк пытался чуть ли не применить силу для изгнания российского батальона с территории Косово, по крайней мере, с занятых им позиций на аэродроме в Слатине.

     Понимаете, Кларк тогда попал в такую ситуацию, когда русские его переиграли, заняв одним батальоном самый важный район во всем Косово, ключевой объект. Это была своего рода пощечина Кларку. Наверное, ему хотелось как то реабилитировать себя. Но – без заседания Совета НАТО и соответствующего его решения – Кларк не мог пойти на какой-либо конфликт с нашими военными. Да и Совет НАТО вряд ли бы принял подобное решение. Мы, когда просчитывали возможную реакцию натовцев, брали, естественно, во внимание настроение немцев, итальянцев, некоторые новичков альянса, а прежде всего – греков, с самого начала не согласных с агрессией.

     Некий элемент случайности мог бы все-таки привести к столкновению российских и натовских военнослужащих?

     Элемент случайности присутствует в любой ситуации. А уж там, где присутствует оружие, особенно с обеих сторон – тем более. И вот здесь и генерал Майкл Джексон, командующий силами KFOR, и генерал Заварзин проявили себя как мудрые люди. Они вели себя, как военные и не лезли в дела политиков. Очень мудрым было решение англичан выйти на контакт с генералом Заварзиным и обсудить меры безопасности.
     Попав в такую ситуацию, американцы сразу пошли на конструктивные переговоры, место для которых была избрана Финляндия. С обеих сторон участвовали министры иностранных дел и обороны. Правда, по числу экспертов численное превосходство было у американцев: у нас присутствовало 8 экспертов, в делегацию США входило 86. Почти непрерывно трое суток мы вели переговоры. После того, как ключевой объект в Косово оказался под нашим контролем, ведущую роль на переговорах стали играть мы. В целом переговоры шли на равных, и стороны согласились на компромисс на наших условиях. Ну, а то, что потом министр обороны Коуэн и госсекретарь Олбрайт подали результаты переговоров, как свой успех – это остается уже на их совести. Я же думаю, что в итоге для Косово был найден разумный вариант.
     Конечно, мы надеялись, что марш-бросок наших десантников подхлестнет наших политиков, а также наших бизнесменов развить этот военно-дипломатический успех. Но, как это часто бывает в России, развить свой успех мы не сумели.
     Однако встряску для политической элиты и для народа в тот, весьма унылый, аморфный политический период, эта акция дала немалую. Россияне могли по праву гордиться своими военными, показавшими – пусть и на небольшом эпизоде – свои потенциальные возможности.

Print version
EMAIL
previous ХРОНИКА ТРУДНОГО СОСЕДСТВА
(Страны Балтии и Россия: общества и государства. Редакторы-составители Д.Е.Фурман,
Э.Г.Задорожнюк. М.: «Референдум», 2002 – 556 с.)
|
Ярослав Шимов
НЕКРАСОВСКИЙ ВОПРОС - NEKRASOV´S QUESTION |
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.