ISSUE 1-2012
INTERVIEW
STUDIES
Mykola Riabchuk
RUSSIA AND ITS NEIGHBOURS
Екатерина Шинкарук Григорий Михайлов
OUR ANALYSES
Владимир Воронов
REVIEW
Петр Мареш
APROPOS
Pavel Vitek Петр Грусс


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
REVIEW
АНАТОМИЯ НАИБОЛЕЕ МАССОВОГО УНИЧТОЖЕНИЯ В ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ
By Петр Мареш | дипломат и историк, Чешская Республика | Issue 1, 2012

SNYDER, Timothy. Bloodlands: Europe between Hitler and Stalin. New York: Basic Books, 2010. 544 p. ISBN 978-0-465-00239-9.

42-летний профессор Йельского университета Тимоти Снайдер привык к похвалам. В 1988 году он защитил в Оксфорде докторскую диссертацию, издал 5 книг, каждая из которых получила престижную награду. Снайдер стал легендой англоязычной историографии. Однако успех его последней работы с ярким названием «Кровавые земли» в несколько раз превзошел предыдущие. Менее чем за два года эта книга была переведена на 20 языков, отмечена всевозможными премиями в Соединенных Штатах и в Европе, неоднократно занимала почётные места в рейтингах бестселлеров. Автор в прошлом году потратил много времени, проводя лекции семинары и беседы, посвящённые этой книге.

О чём же книга, вызвавшая такой чрезвычайный резонанс? Тимоти Снайдер решил изучить развитие части Европы, включающей территорию межвоенной Польши, нынешних Литвы, Латвии, Эстонии, Беларуси и Украины, а также западной части России примерно по линию между Петроградом, Смоленском и Курском, то есть территорию, на которой в определённый исторический период соприкасались сталкивались, и сражались две наиболее «успешные» тоталитарные системы в европейской истории – нацизм и сталинский коммунизм. Предметом его исследований были преступления, которые совершили нацистский и коммунистический режимы отдельно или вместе, жертвами которых стали поразительные четырнадцать миллионов людей. Исследователь определил шесть основных исторических процессов, в рамках которых произошла эта трагедия: 1) искусственно созданный голод на Украине в 1932-33 гг. – 3,3 миллиона жертв, советских граждан, прежде всего украинцев; 2) большой террор, во время которого в 1937-38 гг. на этих территориях погибло 300 тысяч советских граждан, прежде всего украинцев и поляков; 3) одновременная советско-германская оккупация Польши в 1939-1941 гг., во время которой было убито 200 тысяч польских граждан, прежде всего поляков; 4) германская оккупация 1941-44 гг., во время которой были уничтожены (взяты измором) 4,3 миллиона советских граждан – россиян, украинцев, белорусов; 5) расстрел или уничтожение в газовых камерах 5,4 миллиона евреев, в основном советских и польских граждан, в 1941-1944 гг.; 6) репрессии в Беларуси и в Польше в 1941-1944 гг., жертвами которых стали 700 тысяч представителей цивильного населения, прежде всего поляков и белорусов. С точки зрения причастности каждого из режимов Снайдер разделил период исследования на три части: 1933-1938 гг. – когда почти все массовые уничтожения совершал Советский Союз; 1939-1941 гг. – когда оба режима в равной степени совершали эти преступления; 1941-1945 гг. – когда большинство политических массовых уничтожений совершали нацисты.

В течение последних 25 лет было открыто множество документов, связанных с деятельностью обеих тоталитарных систем. Снайдер использовал их с большим профессионализмом. Он работал с достоверными источниками из русских, украинских, польских, германских и американских архивов. Затем также изучил возникшие в то время историографические материалы, касающиеся преступлений нацизма и сталинского коммунизма в Польше, Украине и России (в этом отношении англоязычные рецензенты выразили восхищение его знанием соответствующих языков). Несмотря на это, в его книге нет избытка фактографических материалов. Её сила скрывается в другом. Безусловно, нужно признать тот факт, что ему удалось собрать широчайшие данные, разбросанные по самым разным публикациям. Однако важнее всего их дальнейшая четкая интерпретация. Снайдер представил серию преступлений, совершенных в 30-40-ые гг. на территории его «Кровавых земель», как историю одного массового уничтожения. Уничтожения, которое навсегда оставило на этой территории отпечаток, раз и навсегда создало на карте Европы уникальный феномен. При этом исследователь пытался относиться к жертвам этих уничтожений, прежде всего, как к человеческим жертвам, и только затем - как к представителям отдельных народов, которые создавали национальное разнообразие Кровавых земель.

Язык, которым написана книга, тоже стал причиной её чрезвычайной популярности. Снайдер принадлежит к тем историкам, которые своими текстами напоминают, что их профессия когда-то считалась искусством. Основа ужасных событий «Кровавых земель» – это статистические данные, которых автор приводит множество, но ему удается сочетать статистику с впечатляющими человеческими историями. Его язык чрезвычайно впечатляющий и жизненный, совсем не изобилует высокопарными фразами.

Тяжело определить, какое из этих событий наиболее впечатляет, какое больше всего наталкивает на раздумья. Большую силу имеет описание украинского голодомора, который Снайдер без колебаний называет геноцидом. Хладнокровно подготовленный и реализованный проект уничтожения миллионов украинских крестьян состоялся на глазах «цивилизованной» Европы, которая отказалась принять его к сведению. Орудием измора голодом большой части украинского населения стали колхозы. Учреждение, которое должно было обеспечить достаточное количество пищи, использовалось для того, чтобы конфисковать продуктовые запасы у крестьян. Это было настолько эффективно, что нацисты в своих планах по ликвидации славянского населения восточной Европы решили взять этот случай за образец. Как заявил один из экспертов по снабжению Геринга , немцы должны были бы организовать колхозы, если бы их в этом не опередил Сталин. Сущность того, что происходило на Украине в 1933 году, стремится показать лаконичный комментарий Снайдера: «Добрые люди первыми умирали. Те, которые отказывались воровать либо продаваться, умерли. Те, которые дали еду другим, умерли. Те, которые отказались есть трупы, умерли. Те, которые отказались убить ближнего, умерли. Родители, которые не поддались каннибализму, умерли раньше, чем их дети.»

Следующие части не менее впечатляющие. Период большого террора в 1937-38 гг. по количеству жертв далёк от голодомора, но поражает разработанным механизмом уничтожения и его тотальной бесчеловечностью. Снайдер приводит убедительные доказательства того, что, вопреки общепринятым представлениям об обеих тоталитарных системах, у коммунистов процесс массового уничтожения был намного организованнее, чем у нацистов, которые, по его мнению, часто прибегали к малоэффективной импровизации. Сталин также раньше, чем Гитлер, появился на исторической арене. В начале войны его аппарат уже имел большой опыт и отточенный механизм массовых уничтожений, в то время как нацисты использовали традиционные приёмы. На протяжении большого террора 1937-38 гг. коммунисты уничтожили в два раза больше советских граждан по сравнению с еврейским населением Германии, - констатирует Снайдер, «но кажется, что никто за границами Советского Союза, даже Гитлер, не осознавали, что возможны настолько масштабные уничтожения».

В 1941 году вся территория Кровавых земель перешла под контроль нацистов, новая власть начала преодолевать преграды. Большинство уничтожений проходило под их руководством. Эти процессы в значительной мере перекликались с предыдущей системой. Наиболее ярким примером этого явления Снайдер считает события в Беларуси. Жители её западной части сначала пережили советскую оккупацию в 1939 году с последующими репрессиями, которые были направлены, прежде всего, против проживающих здесь поляков. Через два года немцы оккупировали всю территорию Беларуси. И хотя, как и на Украине, немцы после провала блицкрига не смогли осуществить свой план расчистки территории от коренного населения, белорусские потери были ужасающие. Снайдер указывает, что, как принято считать, уничтожено было 2 миллиона жертв. Ещё несколько миллионов либо сбежали от наступающих немцев, либо были изгнаны из своих домов. «В конце войны половина жителей были убиты, половина – изгнаны», - пишет автор.

Немецкая оккупация включала ряд следующих процессов и акций, которые посодействовали тому, что название книги Снайдера имеет свое бесспорное обоснование. Отдельную позицию среди них занимает холокост. Посвященные ему пассажи являются после интерпретации однозначно самыми оригинальными и самыми контраверсийными из всей работы. Снайдер еще перед ее публикацией выступил с критикой существующей интерпретации холокоста, которая, по его мнению, была основана односторонне на опыте евреев из Западной Европы, переживших холокост, и на образе концлагерей, которые для мира опосредовали американцы и британцы, освободившие лагеря в Германии. Однако настоящего холокоста не было ни в тех лагерях, ни даже в Освенциме, а дальше на востоке главным инструментом для его осуществления были не газовые камеры, а огнестрельное оружие. Этот тезис автор развивает и дальше в «Кровавых землях». Искаженный образ холокоста, по его мнению, доминировал в Освенциме, и это наперекор тому, что из миллиона советских евреев в Освенциме погиб только один процент, а из трех миллионов евреев Польши - только семь процентов. Частью наших представлений о холокосте являются вагоны для скота, транспортировка через всю Европу, отбор на перроне Освенцима. А ведь на востоке евреи в основном умирали недалеко от своих домов из-за голода, болезней, выстрелов в затылок на краю братской могилы. «Большинство евреев, которые были убиты во время холокоста, никогда не видели концентрационный лагерь», - констатирует Снайдер.

Интересной является и интерпретация развития немецких представлений об «окончательном решении». Первоначальным было понятие, по его мнению, изгнания евреев из Европы за Урал. И только после того, как рухнуло представление о быстрой победе над Советским Союзом на протяжении нескольких недель, и стало очевидным, что пустое пространство Сибири никогда не будет в их распоряжении, нацисты решили истребить европейских евреев. В дальнейшем их извращенное мировоззрение придавало все больше значения ликвидации евреев. Снайдер рассуждает, что нацисты ее воспринимали как свою победу, и в ситуациях, когда победа на полях сражения отдалялась в бесконечность, это становилось единственной достижимой победой. Поэтому он обозначил холокост как «ersatz victory» (запасная победа).

Критика Снайдера относительно деформации в традиционном изображении холокоста может быть сюжетом для конструктивных дискуссии. Реальность того, что он подошел к холокосту как к одному из нескольких трагических процессов, которые разыгрывались в основе его «Кровавых земель», вызвала у некоторых критиков возмущение. Например, по мнению историка холокоста и специалиста из центра Симона Визенталя Ефраима Цуроффа такой подход скрывает уникальность Шоа. Больше того, с его точки зрения Снайдер в своем тексте подавляет участие коллаборационистов и антисемитских активистов холокоста. Его книга, по мнению Цуроффа, «на наилучшем пути, чтобы стать библией перевирателей холокоста в посткоммунистической Восточной Европе».

Я не думаю, что эта критика обоснована. Однако нужно признать, что за острыми формулировками скрывается реальная проблема. Тем, что сосредоточился на описании и анализе двух тоталитарных режимов, на их мотивации, инструментах, которые они создали для осуществления массовых уничтожений, автор создал впечатление, что виновниками всего зла, которое происходило на территории Кровавых земель, всей пролитой крови были нацизм и коммунизм. Автор обратил внимание на кровавые коллизии между разными народами и их участие в преследовании и уничтожении евреев. Снайдер не отрицает эти факты. Он приводит целый ряд примеров, рассказывая об антисемитизме в Польше, прибалтийских республиках и на Украине, но внимание на этом не акцентируется. Поэтому читатель книги Снайдера может много узнать о механизме холокоста, но очень мало о положении евреев на территории Кровавых земель. Причиной этого частично является также нижняя хронологическая граница описания событий – 1933 год. Эта граница, логичная с точки зрения подзаголовка книги и появления нацизма в Германии. Тем не менее, более масштабное историческое введение было бы на пользу. В конце концов, Снайдер не придерживается точной верхней хронологической границы, если в своей работе рассказывает об антисемитских выступлениях коммунистической власти в Чехословакии (в связи с процессом Сланского в 1952 г.) и в Польше (в 1968 г.).

В многочисленных рецензиях на книгу Снайдера критики упоминают о многих других погрешностях автора. Вызывает сомнения точность некоторых статистических данных и характеристик событий на территории Кровавых земель. Однако это не меняет тот факт, что автор создал исключительную книгу. Книгу, которая является очень ценным взносом в дискуссию о сходстве и разнице между нацизмом и сталинским коммунизмом, и которую должны обязательно прочитать не только интересующиеся историей событий, происходивших на территории Кровавых земель, но и каждый, кто пытается понять настоящее и размышлять о будущем. Рецензент Moscow News Марк Х. Титер написал, что «чем скорее этот том проглотит широкий круг читателей в Восточной Европе, тем реальнее станет путь к перезагрузке некоторых давно обострённых отношений». Добавим к этому, что чем скорее с этой книгой познакомятся больше читателей в Западной Европе, тем скорее они перестанут с недоумением крутить головой в вопросах, касающихся востока.

 

Print version
EMAIL
previous ПУТИН И АРМИЯ: К ИСТОРИИ ВОПРОСА |
Владимир Воронов
PUTIN OPENS PANDORA´S BOX |
Pavel Vitek
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.