ISSUE 4-2014
INTERVIEW
Богдана Костюк
STUDIES
Отар Довженко Олег Панфилов Александр Скаков
RUSSIA AND THE GREAT WAR
Владислав Голдин Михаил Видейко Максим Оськин Дмитрий Адаменко
OUR ANALYSES
Victor Chirila
REVIEW
Михаил Видейко
APROPOS
Владимир Воронов


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
STUDIES
БОЙКОТ РОССИЙСКОГО В УКРАИНЕ КАК ИНСТРУМЕНТ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ НОРМЫ
By Отар Довженко | журналист, Украина | Issue 4, 2014

Массовый отказ украинцев от потребления товаров и услуг государства-агрессора проводит черту между российским и украинским, которой раньше не существовало.

Если вы увидите в киевском супермаркете объявление о супер-предложении – пятидесятипроцентной скидке на шампунь, шоколадку или нижнее бельё – присмотритесь к информации о происхождении товара. Скорее всего, он окажется российским. Украинцы отказываются покупать товары и пользоваться услугами компаний, которые платят налоги Кремлю и косвенно финансируют российскую агрессию. И если экономический эффект этой инициативы можно ставить под сомнение, то мировоззренческий сдвиг в украинском обществе имеет огромное значение.

Страна, привыкшая кормить врага

Три месяца массовых протестов в Украине, окончившиеся народным восстанием, расстрелом в центре столицы, побегом президента Януковича из страны и сменой власти, принято называть Революцией достоинства. Небывалый расцвет патриотических настроений, гражданской активности и единения в украинском обществе заставил мир говорить о рождении новой политической нации. Но вскоре, когда новорождённой пришлось иметь дело с вооружённым российским вторжением, сохранить достоинство оказалось заданием не из лёгких. За двадцать три года независимости украинское государство не провело чёткой границы с Россией – ни на земле, ни на море, ни в сознании. Во многих сферах жизни – от культуры до транспорта, не говоря уже об экономике и энергетике, - жертва и агрессор оказались тесно связанными. Неразрывно ли?

Соображения достоинства и естественные антироссийские настроения в стране, потерявшей Крымскую автономию, наблюдавшей, как восточные и южные области поднимают триколоры и провозглашают неповиновение Киеву, как начинаются боевые действия на Донбассе, требовали от власти рвать эту связь как можно скорее. Однако власть действовала нерешительно, опасаясь социального взрыва, коллапса в экономике, негативного резонанса в медиа (нежелание создавать «картинку для кремлёвского телевидения»), а главное – что ее распоряжения не будут выполняться. Такие решения, как отказ от поставок оружия и товаров военного назначения, запрет ретрансляции российских телеканалов, закрытие границы с Россией, принимались с опозданием. А решение Совета национальной безопасности и обороны о введении визового режима с Российской Федерацией премьер-министр Арсений Яценюк мгновенно дезавуировал, аргументировав свою позицию тем, что «от этого будет хуже только нашим гражданам».

Доходило до смешного: государства Европы и Северной Америки уже ввели против России экономические санкции, терпя убытки в и без того тяжёлое для их экономики время, а Украина продолжала торговать, пополняя бюджет государства-агрессора. Даже российский газ киевская власть отказалась покупать не из гордости, а лишь из-за слишком высокой цены, и возобновила закупки, как только с Москвой удалось сторговаться. Естественно, из риторики первых лиц исчезли упоминания о России как главном стратегическом партнёре, но и оправдания своей нерешительности Яценюк, а потом и избранный президентом Пётр Порошенко, находили без труда. Рабочие места, налоги, слишком сложный и долгий процесс переориентирования на новые рынки и, наконец, призывы не путать политику с экономикой. Стоит упомянуть, что одно из предприятий концерна Roshen, принадлежащего Порошенко, находится в российском Липецке, а его предвыборное обещание продать бизнес до сих пор не выполнено.

Следовали всё новые и новые удары по украинскому достоинству: то глава Национального банка Валерия Гонтарева расхваливает дочерние банки Внешторгбанка России и «Сбербанка» - мол, очень хорошо себя ведут в кризисе, не представляют опасности для Украины и вообще никакие они не российские, а украинские с иностранным капиталом. То оказывается, что добытый государственными шахтами на оккупированных российско-террористическими войсками территориях Донецкой и Луганской области уголь вывозят в Россию; Украина же тем временем импортирует российский уголь той же марки. Руководители машиностроительных предприятий, живущих на российских военных заказах, не раз открыто возмущались запретом на торговлю оружием с Россией. Жалуясь на убытки и утверждая – как и все более или менее открытые сторонники Кремля – что вместо разрыва связей с Россией следует «договариваться».

Свежей пощёчиной стала трансляция в новогоднюю ночь на двух центральных украинских телеканалах – «Интере», принадлежащем Дмитрию Фирташу, и «Украине» Рината Ахметова, - праздничных концертов российского телевидения. В эфире звучали украинофобские шутки и песни московских звёзд, ранее публично поддержавших действия Путина в отношении Украины. Юридических оснований для запрета подобных программ пока не существует, ведь законы писались для мирного времени. Тем временем основным наполнением эфира ряда общенациональных каналов остаются российские сериалы, на которые украинское телевидение тратит в год до трёхсот миллионов долларов. Некоторые из них содержат откровенную российскую или антиукраинскую пропаганду.

В общем, довольно скоро стало ясно, что власть в целом устраивает ситуация «гибридной» войны (да ещё и не объявленной официально, что всегда удобно использовать как оправдание – «у нас не война, а антитеррористическая операция»), когда с противником можно торговать, вместе патрулировать границу и вообще всячески договариваться, трактуя его в зависимости от обстоятельств то как соседа, то как партнера, то как врага. Однако сформировавшееся и показавшее себя на Майдане гражданское общество с этим не согласилось.

Гандизм по-украински

Бойкот как форма индивидуального и коллективного протеста использовался активной частью украинского общества ещё в середине прошлого десятилетия. Тогда призывы к бойкоту кинотеатров стали одним из рычагов давления на кинопрокатчиков в борьбе за дублирование иностранных фильмов на украинском языке. Впрочем, эта кампания, как и последующие угрозы бойкотировать российские товары в ответ на попытки Кремля перекрыть Украине газ в 2007 и 2008 годах, охватила лишь узкий круг пользователей интернета.

Другое дело – бойкот товаров и услуг компаний, принадлежавших членам Партии регионов и окружению Януковича. Родившаяся в начале декабря 2013 года в числе множества общественных инициатив майдановского движения, кампания вскоре распространилась на всю страну по вирусному принципу.

Около месяца пошло на составление и уточнение списков, обсуждение стратегии и формирование виртуальных сообществ. Наибольшее из них – страница «Бойкот Партии регионов» в Facebook, собравшая за несколько недель пятьдесят тысяч подписчиков – и стала главной коммуникационной платформой безлидерного движения. В областных и районных центрах возникли инициативные группы, объединившие тысячи людей. Миллионы листовок, множество уличных акций и перформансов, публикации в СМИ и массовое распространение призывов к бойкоту в социальных сетях сделали своё дело. Через два месяца социологические опросы показывали, что каждый четвёртый украинец поддерживает бойкот.

Если на первых порах бойкот был эмоциональной реакцией на глухоту власти к требованиям Майдана и жестокость силовиков, то со временем он начал приобретать более глубокий идеологический смысл. Его идея, кроме гандистского движения несотрудничества, перекликается с концепцией этичного потребления (ethicalconsumerism), популярной на Западе. Многие сторонники бойкота с удивлением отмечали, что только теперь начали читать надписи на упаковках.

Оказалось, что экономическое сопротивление развивает в украинцах качество, которое труднее всего даётся восточным славянам – осознание последствий своих действий и ответственность за них. А также не менее важную для европейцев способность к добровольному самоограничению. Бойкот оказался хорошим лекарством от чинопочитания и страха перед сильными мира сего: если раньше принадлежность к партии власти вызывала уважение, то теперь – отвращение.

Кое-где Партия регионов и родственный ей бизнес предпринимали контратаки - в частности, во Львове против организаторов местной бойкотной инициативы было возбуждено уголовное дело по факту «разжигания межпартийной вражды», а в Луцке принадлежащий регионалу Леониду Климову «Имэксбанк» подал в суд на активистку Майдана Майю Москвич. Однако Майдан всегда отвечал на любое давление отчаянным противодействием, поэтому попытки урезонить активистов не увенчались успехом.

Оценить ущерб, нанесённый бойкотом благосостоянию представителей Партии регионов, невозможно. Вряд ли кто-то из них разорился – живущих за счёт продажи товаров народного потребления среди них было не так уж много. Однако психологический эффект инициативы, усиленный средствами массовой информации, был ощутимым. Перебегать из одной политической силы в другую, всегда демонстрируя безоговорочную лояльность любой власти, было в порядке вещей для украинских бизнесменов-политиков.Теперь же оказалось, что за поддержку режима, поднявшего руку на мирных граждан, приходится расплачиваться. У многих, особенно регионалов-приспособленцев из местных советов западных областей, не выдержали нервы, и они демонстративно вышли из партии ещё до февральской развязки. Некоторые даже каялись.

Казалось бы, после бегства Януковича и смены власти, когда Партия регионов была отодвинута на заслуженный маргинес и в скором времени канула в политическое небытие, бойкот должен был потерять актуальность. Но уже через несколько дней переодетые российские военные захватили власть в Крыму, и стало ясно, что для бойкотного движения всё только начинается.

Индивидуальные санкции

Если говорить на языке больших цифр, то бойкот товаров российского производства в Украине имеет скорее символическое значение. На Россию приходится около 28% украинского импорта (в 2013 году – 24,5 млрд американских долларов) и около 7% иностранных инвестиций в украинскую экономику. 57% импорта составляют энергоносители, в первую очередь, газ и нефть. По 10-11% - продукция машиностроения и химической промышленности, 6% - металлургическая продукция. Продукты питания, которые в основном и бойкотируют украинцы – всего около четырёх процентов.

Инвестирует Россия преимущественно в банки и страховые компании. «Сбербанк России» и «Проминвестбанк» были признаны Национальным банком системно важными для украинской банковской системы. Эти банки, как и «дочка» Внешторгбанка России – ВТБ, и принадлежащий россиянам «Альфа-банк», вынуждены вкладывать много денег в рекламу и продвижение, чтобы остаться на рынке – многие патриотично настроенные клиенты прекратили пользоваться их услугами. А банк с красноречивым названием «Русский стандарт» лихорадочно переименовали в Forwardbank, сочинив сказочку о смене собственника.

Впрочем, у человека, желающего открыть счёт или положить деньги на депозит, в Украине есть большой выбор. Чего не скажешь о мобильной связи: здесь единственная альтернатива российским МТС и «Киевстару» - life :) и «Укртелеком», принадлежащие Ринату Ахметову, которого небезосновательно обвиняют в поддержке террористов на Донбассе. Также своеобразными монополистами являются российские онлайн-сервисы – Mail.ru, «Вконтакте» і «Одноклассники». Их гегемонию не под силу подорвать всемирным лидерам Google и Facebook.

Собственно российских товаров, которые продаются в магазине и не имеют аналогов, произведённых в Украине или других странах, совсем немного – разве что лосось, красная и чёрная икра, не особо актуальные в разгар кризиса.

Определённая сложность возникла с транснациональными корпорациями, производящими свои товары во многих странах, в том числе, и в России. К удивлению украинцев, любимые шоколадные батончики, жвачки, шампуни, кошачий корм и босоножки вполне буржуйских брэндов оказались российского производства. Кроме того, что под личиной многих западных брэндов прячутся российские компании – например, популярный среди украинцев чай Greenfield и обувь Carlo Pazolini. Естественнопринимая решение о покупке, практически каждый задаётся вопросом: что изменится от того, что я куплю йогурт российской марки, если наше государство тратит миллиарды долларов на покупку российского газа? Похожие аргументы всегда используют противники бойкота, например, Даниил Нестеров,казуистически призывающий «отказаться от газа» вместо того, чтобы бойкотировать продукцию российских фирм в магазинах.

По данным июньского опроса TNSUkraine, бойкот находили целесообразным 52% украинцев, и почти 40% принимали в нём участие. И эмоциональная, и рациональная составляющие бойкота российских товаров и услуг убедительны не только для воинствующих патриотов, но и просто для людей, осуждающих российскую агрессию. Несмотря на то, что Россия официально отрицает присутствие своих регулярных войск на Донбассе и их участие в боевых действиях, а аннексию Крыма оправдывает правом жителей полуострова на самоопределение, украинцы понимают, что к чему. А уж теперь, когда цивилизованный мир играет на изнурение российской экономики, торговать с Россией значит отдалять вожделенный миг, когда Владимир Путин отстанет от Украины и займётся спасением собственного утопающего государства.

Так граждане государства, не способного разорвать торговые отношения с агрессором, начали вводить против России индивидуальные санкции. Покупатель, внимательно изучающий упаковку товара в супермаркете и, в конце концов, со вздохом возвращающий товар на полку, стал обычным зрелищем. Наиболее последовательными адептами бойкота становятся дети, строго следящие за тем, чтобы родители не взяли в магазине ничего российского. А онлайн-сообщества активистов бойкота, давно составив и уточнив списки российских товаров, переходят к поиску их аналогов украинского производства. В мирное время ничего подобного не смогла добиться патриотическая реклама «покупай украинское!»; хотя теперь появился дополнительный аргумент – гривна обесценивается, и импортное становится дороже.

Между достоинством и целесообразностью

Итак, общественное мнение поддерживает бойкот. Сможет ли гражданское общество вынудить власть пойти на экономически невыгодные, но оправданные с точки зрения достоинства шаги? И стоит ли? Ведь, например, Александр Пасхавер, один из ведущих экономических мыслителей современной Украины, настаивает, что нам следует обуздать гордыню и торговать с Россией, пока это выгодно.

Во многих случаях давление бойкотных сообществ на власть результативно. Сперва областные государственные администрации, а потом и местные советы ряда регионов обязали торговые учреждения маркировать товары, произведённые в России. В частности, во Львове это решение было пролоббировано одним из координаторов бойкотной инициативы Олегом Радыком, убедившим все фракции городского совета в его целесообразности. 10 июля 2014 года городской совет принял решение об обязательной маркировке, правда, не уточнив, что грозит магазинам в случае нарушения нового порядка. Аналогичное решение было принято Львовским областным советом, а также советами в Ивано-Франковской, Тернопольской и Полтавской, а также других областях. Наконец, 9 октября эстафета дошла до Киева, где решение об обязательной маркировке инициировали представители фракции Всеукраинского объединения «Свобода».

Решения местных администраций и советов кое-где имели характер рекомендации, но в основном – требования, хотя с учётом гибкости украинских судебных практик, их можно было обжаловать и отменить в любом суде. Рисковать, впрочем, никто не стал – как и спешить исполнять предписания. По данным Украинской ассоциации поставщиков торговых сетей, спрос на товар, если его российское происхождение становится очевидным, падает на 40%, что, как правило, ведёт к неликвидности. Чтобы сбыть российский товар, многие продавцы заклеивают штрихкоды или фальсифицируют информацию о производителе. Заставлять торговые сети обозначать российские товары флажками и надписями «сделано в России» пришлось всё тем же активистам – под угрозой акций протеста, антирекламы, а иногда и погромов.

Активисты понемногу вытесняют российский бизнес не только из экономической, но и из общественной жизни. Во Львове был практически сорван фестиваль AlfaJazzFest – рекламно-корпоративное мероприятие российской «Альфа-груп», проходящее при поддержке городских властей. Под давлением бойкотной инициативы руководство Форума книгоиздателей, проходящего каждый сентябрь во Львове, отказало в приглашении российским издательствам и потребовало от продавцов маркировать книги, изданные в России. Последнее требование не было исполнено, однако книжная ярмарка недосчиталась нескольких десятков палаток с книгами из России (которые, между прочим, составляют 80% от общего числа книг, продаваемых в Украине).

Разумеется, всё это капля в море, не способная ощутимо повлиять ни на политику, ни на экономику России. По приблизительным подсчётам, сокращение импорта товаров народного потребления, связанное, в том числе, и с бойкотом, принесло российской экономике в первом полугодии 2014-го убыток около 100 миллионов долларов. Стоимость трёх-четырёх десятков танков. Отказываясь же от шоколадки или бутылки моющего средства, сознательный украинец наносит российской казне один-два цента убытка.

Куда более важен, как и в случае с бойкотом Партии регионов, психологический эффект бойкота. Для украинцев, особенно пожилых и среднего возраста – заставших Советский Союз – понятия «российское» и «украинское» все годы независимости были объединены в условное «наше» («отечественное»). Отсутствие чёткого различия между российским и украинским можно наблюдать в массовой культуре – в программе «Наше кино» на одном из центральных телеканалов демонстрируются фильмы российского производства. Заметно оно и в понятийном аппарате повседневной речи: «иномаркой», то есть автомобилем иностранного производства, называют любые машины, кроме украинских и российских, а ответ «в России» на вопрос «где за границей ты бывал?» считается смешным. Согласно опросу 2011 года, 58% украинцев не считали Россию заграницей.

Бойкот практически вынуждает людей с остаточной советской ментальностью осознать это различие и провести черту между украинским и российским. Даже не поддерживая инициативу и продолжая покупать российские товары, эти люди невольно задумываются о последствиях своих действий; мысль о чуждости, враждебности российского откладывается в их подсознании. Психологическое влияние, естественно, запускает защитные механизмы: несогласные с принципами бойкота акцентируют на том, что русский народ и российское государство не тождественны, и перекладывают ответственность за агрессию против Украины на Кремль или Путина лично. Что и неудивительно, ведь, согласно вышеупомянутому опросу, у 28% украинцев есть близкие, а еще у 21% - дальние родственники в России. Таковы последствия попытки большевиков перемешать народы СССР и слепить из этой смеси «советского человека».

Но постепенно понимание того, что не «сепаратисты», «ополченцы» или «повстанцы», а именно Россия – государство, правящий режим которого имеет более чем восьмидесятипроцентную поддержку нации, - стоит за оккупацией Крыма и войной на Донбассе, приходит к живущим в общем постсоветском ментальном пространстве. Итоги парламентских выборов – маргинализация пророссийских политических сил («Оппозиционного блока», «Сильной Украины» и Коммунистической партии), пассивность и нежелание их электората принимать участие в политической жизни страны, нарушение границ традиционных «голубых» и «оранжевых» зон, - свидетельствуют о том, что отношение к России как недругу, с которым, по крайней мере, до прекращения агрессии не стоит иметь ничего общего, становится господствующим. Это реальность, с которой власть будет вынуждена считаться.

Тем временем экономику Российской Федерации всё чаще сравнивают с «Титаником», увлекающим в своё последнее плавание соседние страны, ориентированные на российский рынок. Видимая невооружённым глазом зависимость курса украинской гривны от обесценивающегося российского рубля – явное свидетельство того, что экономический упадок России грозит Украине. И чем теснее будут экономические связи с уплывающим кораблём, тем больше шансов пойти на дно вместе с ним. Это касается не только Украины, но и других государств. 

Print version
EMAIL
previous „МИФЫ О НАЦИЗМЕ И КСЕНОФОБИИ ПРАВОГО СЕКТОРА СОЗДАЛА РОССИЙСКАЯ ПРОПАГАНДА“ |
Богдана Костюк
ОДНИМ «ДОГОВОРОМ» БОЛЬШЕ, ОДНИМ МЕНЬШЕ – СИТУАЦИИ В АБХАЗИИ
ЭТО НЕ МЕНЯЕТ
|
Олег Панфилов
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.