ISSUE 4-2014
INTERVIEW
Богдана Костюк
STUDIES
Отар Довженко Олег Панфилов Александр Скаков
RUSSIA AND THE GREAT WAR
Владислав Голдин Михаил Видейко Максим Оськин Дмитрий Адаменко
OUR ANALYSES
Victor Chirila
REVIEW
Михаил Видейко
APROPOS
Владимир Воронов


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
RUSSIA AND THE GREAT WAR
ПОЛЕ БИТВЫ – УКРАИНА (1914-2014)
By Михаил Видейко | археолог, Институт археологии НАН, Украина | Issue 4, 2014

Еще совсем недавно можно было услышать рассуждения  о нежданно – негаданно обретенной в 1991 году независимости Украины. Многие умилялись, вот, мол, какая победа достигнута без капли крови, а обсуждая события 2014, качали головой: вот и настало время, когда страшную цену все же приходится платить… Оглядываясь в век минувший, начинаешь понимать, что происходящее сегодня - всего лишь новые вехи в битве за Украину, и настала очередь живущих ныне пройти по пути, начало которого теряется в прошлом.

В годы Великой войны земли Украины стали полем битвы между тремя империями. Едва ли в 1914 воюющие стороны могли представить себе, что пройдет несколько лет, и в Брест-Литовске  придется подписывать мир, в котором особое место займет Украина. Не Галиция, не Малороссия – Украина. Да так и останется на политической карте Европы, пусть и под разными названиями УНР, УССР.

Сто лет тому назад земля Украины стала полем кровавых битв Великой Войны, а украинцы, разделенные границами двух империй, - активными и весьма многочисленными ее участниками. Речь идет о миллионах военных,[1] не говоря о беженцах, жителях оккупированных территорий и многих, многих других.

Принадлежа к поколению, у которого деды воевали еще на той войне, только в последнее время я стал воспринимать события давно минувших дней не только как историю. Оба деда (один – подпоручик, другой - унтер-офицер, первый – литовец, второй – украинец, один  – католик, другой – православный) воевали в императорской армии, ходили в атаки, отступали, были ранены – и все это на территории Украины. Они сражались за Царя и Отечество плечом к плечу с русскими, поляками – подданными Российской Империи.

Одному из дедов суждено было умереть спустя несколько месяцев после рождения сына, в 1924-м (сказались последствия пережитых на фронте газовых атак), другому – пройти войну гражданскую, сталинские лагеря и дождаться внуков, которые в графе «национальность» писали «украинец», хотя и общались в быту преимущественно на русском языке. Он умер в Украинской  Советской Социалистической республике, в год, когда «Союз нерушимый республик свободных», которые, как известно, «сплотила навеки Великая Русь»[2] , отмечал свое 50-летие. 

Один из его правнуков погиб в августе 2014 года, в бою с российскими солдатами под Луганском, защищая Украину. За Украину, которая появилась на политической карте мира в огне той самой, Великой Войны на которой воевал его прапрадед .

Война глазами историков

Долгие годы для большинства украинцев, как и всех советских людей, история Великой Войны начиналась летом 1914 года, вот заканчивалась на год раньше, залпом «Авроры», возвестившим о свершении Великой Октябрьской Социалистической Революции. Представления о том, что война продолжалась до ноября 1918 года, присутствовали разве что у немногочисленных профессиональных историков да фанатов-реконструкторов, интересовавшихся теми временами.

Постепенно, уже после распада Союза в 1991 году, круг представлений о той эпохе (как и людей, ею интересующихся) расширился. Оказалось, что насыщенный драматическими событиями для истории Украины год, а именно, 1918 – это тоже времена Великой Войны, призрак которой присутствовал и здесь, далеко от Западного фронта, где еще гремели последние битвы.

Эпоха стала популярной. Выходили сотни книг, переиздавались мемуары ветеранов, свидетелей и участников событий. Сотни реконструкторов в России и в  Украине примеряли на себя восстановленную в результате кропотливых изысканий форму – кто украинских сичевых стрельцов, кто мундиры полков императорской армии или офицерских полков. Один из продвинутых реконструкторов, достигший в минувшем году должности министра обороны, даже создал целую пулеметную команду и щеголял при погонах старшего унтер-офицера.

В этой статье попробуем остановиться лишь на нескольких моментах истории той войны в ее украинском измерении, которые вполне узнаваемы в дне сегодняшнем. О боевых действиях на Юго-Западном фронте написано немало – тут и Галицийская битва лета-осени 1914 года, и Великое Отступление российской армии в 1915-м, и Брусиловский прорыв 1916 года. Миллионы участников, сотни тысяч жертв.

Но в то же время  здесь, в австрийской поначалу Галиции и ряде губерний Российской империи, происходили события, имевшие, в конечном счете, не меньшее влияние на итоги войны, чем продвижение на Запад или же на Восток линии фронта. Пройдут десятилетия, а то и сотня лет, прежде чем историки смогут сложить общую картину произошедшего, не говоря о том, чтобы оценить последствия и масштабы событий. Вот лишь несколько из множества аспектов, которые следует иметь в виду, рассуждая о том, чем стала Великая Война для Украины: политика России в Галиции (декларации и действия), жизнь тыла по обе стороны фронта (повседневные реалии, политика и общественные движения), «побочные» результаты побед и поражений на фронте. Ибо все это, в конечном счете, немало повлияло на судьбы обеих империй, а также их подданных-украинцев. И это те факторы, которые, так или иначе, не перестают действовать в любой войне, в которой поле битвы - Украина.

«Пока в Галиции еще живет русский дух, для России украинство еще не так опасно…[3]

В России давно и прекрасно осознавали опасность украинского национального движения на австро-венгерских землях, и было бы удивительно, если бы не попытались внедрить на  территории потенциального противника некий контрпроект. Едва ли можно считать простым совпадением активизацию русофильского движения на землях Австро-Венгерской монархии накануне Великой Войны. Его участники в национально-культурном отношении идентифицировали себя как русские, а названия созданных ими политических объединений – «Русско-народная партия» или «Русская народная организация в Галичине» не оставляли никаких сомнений в ориентации на Российскую империю. Фраза, вынесенная в заголовок раздела, как раз и принадлежит деятелям данного проекта.

Если политическая поддержка со стороны Петербурга таких устремлений была у всех на виду, то вопрос относительно причастности России к материальной стороне движения всегда вызывал дискуссии среди исследователей. Озвученные в свое время суммы предвоенных ассигнований на поддержку русофилов выглядели поначалу более чем скромными, в пределах нескольких тысяч рублей.

Однако есть документы о более значительных средствах – в 1913 году на эти цели предлагалось использовать 200 (двести) тысяч рублей по линии секретных фондов Министерства иностранных дел. Эта сумма удивительным образом почти совпадает с задекларированными  после начала войны суммами Галицко-Русского благотворительного общества, через которое и шли деньги на запад, а именно 165 000 рублей. 

В «малой смете» на 1914 год только на «пропаганду православия» в Австро-Венгрии предполагалось потратить 29 000 рублей, которые явно шли  не через благотворительное общество, а по другому ведомству. Есть данные о передаче в предвоенные годы пятизначных сумм в кронах, в том числе, через консульство во Львове, отдельным деятелям и обществам.[4]

Даже небольшие суммы позволяли открыть солидную по тем временам сеть читален, содержать и снабжать их литературой соответствующего содержания. Не следует забывать, что  печатное слово (наряду с церковными проповедями) в те годы было главным средством агитации и пропаганды. Крупнейшая культурно-просветительская организация русофильского направления («Общество имени Качковского») по официальным данным насчитывала  12 000 членов и расходовала  на содержание читален до 10 000 рублей ежегодно.

Австрийская контрразведка накануне войны время от времени отлавливала москвофилов, но при действовавшей в империи Габсбургов системе судопроизводства засадить кого-то из них за решетку было не так- то просто. Вот лишь один из таких случаев, описанный в мемуарах контрразведчика, полковника австрийского генштаба Максимилиана Ронге : «… Молодой православный священник, Макс Сандович, и другой более пожилой поп, Игнат Гудима, были арестованы за шпионаж. Найденные у них заметки тяжело скомпрометировали журналиста Семена Бендасюка и судейского чиновника Василия Колдра. Следствие установило связь их с русским графом Бобринским, с русско-галицийским благотворительным союзом, с местами русофильской пропаганды — с Почаевским православным монастырем, с интернатом в Житомире и с русским разведывательным бюро. Таким образом, шпионаж и агитация в пользу «православной церкви» работали рука об руку. Церкви с их молитвами за царя, школьные интернаты и читальни, равно как и газета «Прикарпатская Русь», — все они содержались на русские деньги. Материал так недвусмысленно подтвердил обвинение в государственной измене, что защитник не мог его опровергнуть. За государственную измену полагалась смертная казнь, а за шпионаж — самое большее пять лет. Дело о государственной измене слушалось в суде присяжных во Львове. Защитниками являлись испытанные единомышленники и партийные товарищи подсудимых доктора Дудукевич, Глускевич и Черлунчакевич[5], которые вскоре после этого сами судились за то же преступление. Они так хорошо действовали на этом процессе, что добились оправдания: обвиняемых».[6]

Австрийский контрразведчик, подводя итоги ситуации в Галиции накануне войны, писал: «О том, как глубоко была отравлена Галиция русскими интригами, свидетельствуют два процесса, имевшие место в 1914 г. Состоявший на пенсии окружной секретарь Александр Раманик из Рогатина обратился с просьбой к известному русофилу судейскому чиновнику и депутату рейхсрата Владимиру Куриловичу достать ему важные военные документы из Львовского корпусного командования. Курилович счел его за провокатора и донес о нем по линии. К своему ужасу он узнал после, что Раманик — его единомышленник. На суде он взял обратно все свои показания, и его единомышленник был оправдан»[7]

Следует отметить, что российские чиновники, курировавшие движение, относились к своим подопечным весьма скептически: сотрудник львовского консульства в официальном докладе именовал местных москвофилов не иначе, как «отвратительными комиссионерами», которые занимаются «инсценизацией русского движения в Галиции». То есть,  признавал, что государственные средства выброшены на ветер.

Тем не менее, австрийские власти накануне войны все же поместили часть этих «комиссионеров» под арест, часть нашла убежище на территории России, где создала «Карпато-Русский освободительный комитет» (сокращенно - КРОК), позднее преобразованный в РНС – Русский национальный совет. Есть данные, что эта организация  изначально была создана при участии российских спецслужб, что вполне согласуется с дальнейшими событиями.

После начала войны комитет обратился к галичанам с манифестом, в котором на пафосном суржике поздравил их с началом освобождения из 600-летней неволи. В первый же месяц деятели из КРОКа активно поучаствовали в создании важного документа, который был подготовлен для офицерского корпуса императорской армии, действующего в Галиции. Для нужд армии был создан, в виде брошюры с грифом «Доверительно» (то есть, для служебного пользования господ офицеров) справочник о разных сторонах галицийской действительности – от экономики до политических нюансов.[8] Там была и карта, на которой была отмечена дислокация галицких москвофилов – ставшая кроме прочих материалов прекрасным пособием (и обоснованием) для австрийских спецслужб, которые с энтузиазмом принялись за искоренение «пятой колонны».

Когда Галиция и Буковина были заняты российской императорской армией, москвофилы решили, что настало их время не только давать советы своим покровителям, но и занять подобающее место в оккупационной администрации «освобожденных» земель. В ожидании вакансий составлялись списки кандидатов на должности. И тут оказалось, что у освободителей есть свои соображения относительно того, какую вести политику и кого назначать на руководящие должности, причем согласовывать что-либо с москвофилами никто ничего особо не собирался. Чиновники поговаривали также и о недостаточно эффективном, по их мнению (а то и использовании не по назначению), подопечными-галичанами значительных государственных средств в расчете на то, что «война все спишет».

Временный военный генерал-губернатор граф Г. Бобринский, который был поставлен во главе управления «областями Австро-Венгрии, занятыми по праву войны», в сентябре 1914 года милостиво принял делегатов от москвофильских организаций и ознакомил их с основными направлениями принятого политического курса. Разумеется, ни о каком влиянии со стороны политиков местного разлива на этот курс, как и назначениях на должности  (кроме особо деверенных лиц), речь не шла. Их советы могли выслушать, но обращались как со всякими политиками, находящимися на содержании, что, собственно, вполне соответствовало действительному положению вещей. Даже печатный орган  москфофилов – газета «Прикарпатская Русь» с определенного момента субсидировалась российским правительством напрямую, и,  разумеется, печатала исключительно официальную точку зрения на галицийскую реальность военного времени – «…в желательном для России освещении».[9]

Таким образом, на долю движения русо-москвофилов в Галиции выпала незавидная доля – от игнорирования и непризнания заслуг  со стороны спонсоров (и, конечно, обманутых ожиданий) до жестких репрессий со стороны австрийских властей, от которых пострадали и те, кто имел к нему отношение, и те, кто «попал под раздачу». В целом, этот российский «контрпроект» в Галиции едва ли можно признать удачным.

 «Да не будет больше Подъяремной Руси!»[10]

Успешное наступление русской армии в 1914 г. привело ее вглубь королевства «Галиции и Ладомерии».  Манифест о войне, опубликованный в июле 1914 года призывал подданных Империи для начала «встать на защиту Русской Земли». Успехи на фронте требовали осмысления. И Галиция в обращении Верховного Главнокомандующего к «русскому народу» была осмыслена, как «достояние Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла» и прочая и прочая, а государю-императору надлежало достойно «завершить дело Великого Князя Ивана  Калиты».

Эта позиция и нашла выражение в политике, проводившейся с лета 1914 по осень 1917 года в областях  Австро-Венгрии, занятых «по праву войны» - «завершить дело» Ивана Калиты еще надлежало юридически оформить в послевоенном мирном соглашении.

Представления, которыми руководствовались чиновники, претворявшие такие установки в занятых областях, были понятны и логичны – отныне Галиция это земли империи, все, что не вписывается в российские порядки – от территориальной организации до системы образования, подлежит изменению.  Естественно, это касалось и использования русского языка – он отныне становился обязательным в учреждениях, в школе и в церкви, везде.

Генерал-губернатор В. Бобринский объявил, что «великое дело должно вестись не только с любовью и энергией, но постепенно, с терпением, разумом и государственным смыслом; никакой ломки проводить не следует..». Однако за красивыми  декларациями стояла суровая реальность военного времени.

Кадры для управления брали не на месте, а в соседних губерниях Юго-Западного Края, где очень даже были рады избавиться от «балласта» под благовидным предлогом. В итоге образовательный уровень (преобладали кадры с начальным образованием) и деловые качества  многих представителей российской власти в Галиции оставляли желать лучшего. Ситуацию значительно осложняло ведение боевых действий – окончательное освобождение все никак не наступало, зато прелестей бытия в прифронтовой полосе местные жители хлебнули сполна.

Очень быстро оказалось, что заявленные генерал-губернатором «терпение и разум» не вполне распространяется на достаточно многочисленную группу населения, а именно, на русинов-украинцев. Их надлежало превратить в русских в ускоренном порядке. Закрытие школ всех уровней с преподаванием на местном языке, открытие школ с русским языком обучения, создание многочисленных курсов русского языка последовали незамедлительно. Выделение миллионных сумм из государственного бюджета подкрепляло серьезность  этих действий. В итоге же система государственных образовательных учреждений времен королевства Галиции и Ладомерии была  разрушена, а новую в условиях военного времени создать так и  не удалось. Что думало об этом местное население едва ли интересовало кого-либо в Москве или Санкт-Петербурге.

«Зачистка» местных политических деятелей или тех, кого к таковым приравнивали, в виде административной высылки, ареста или взятия в заложники, которая  к осени 1915 года охватила тысячи социально-активных галичан, дополняла картину.

Свои интересы в Галичине имело и церковное ведомство. Миллиону греко-католиков должно было, разумеется, срочно вернуться в лоно православной церкви.

Война не способствовала процветанию экономики. Власти пытались взять под контроль торговлю (в том числе -  запретив торговлю спиртным), а также продовольственные запасы местного населения, конфискуя «излишки». Особо упорствующих в создании запасов «на черный день»  подвергали штрафам и даже аресту.

Однако самым чувствительным моментом было все же ведение боевых действий – в прифронтовой полосе с обеих сторон оказались миллионы местных жителей, и каждая подвижка фронта умножала число беженцев, утративших свои дома и хозяйство, лишившихся средств к существованию. Военные, в том числе  из русской армии, по понятным причинам не церемонились с местным населением, особенно с галичанами, подводя под это так сказать идейную базу: «Человек, который отдает свою жизнь, не может щадить благополучия галичанина и жизни его телки и курицы. Человек, испытывающий над собою величайшее насилие, не может не стать насильником…». [11]

Военные, по вполне объяснимым причинам, при отступлении пытались внедрить  тактику «выжженной земли», что усугубляло положение. Так, во время отступления летом 1915 г. поначалу было объявлено об обязательном выселении, в первую очередь, мужчин призывного, а затем и трудоспособного возраста (то есть 12-50 лет), местами всех и поголовно, с реквизицией всех продовольственных запасов (с оставлением месячного рациона), а то, что нельзя было вывезти, подлежало уничтожению. Подвинься линия фронта вновь на Запад (что и случилось в 1916 году), беженцам пришлось бы возвращаться на выжженную землю.

Широко практиковалось привлечение местного населения к строительству дорог, фортификаций – естественно, добровольно-принудительно. Особо тяжелыми были последствия «Великого отступления» в 1915 году, когда счет беженцев пошел на сотни тысяч, а власти оказались вовсе не готовыми к такому обороту дела.

В августе 1915 в России был, наконец, принят специальный закон, и государство стало выделять деньги на проезд, компенсации, содержание и даже обзаведение беженцам на новом месте жительства. Правда, и тут министерство финансов пыталось сэкономить, предлагая возмещать лишь 25% по реквизиционным квитанциям. Однако, даже имея документы, получить какие-либо выплаты было не так-то просто.

Счет беженцев шел на миллионы (в том числе, порядка 4 – в полосе Юго-Западного фронта – только с Волыни их было около 1,39 млн.), достигнув пика в сентябре 1915 года. Число беженцев из Галиции на земли Австро-Венгерской монархии к концу 1915 года достигло 1,1 млн. человек.[12] Таким образом, число беженцев с обеих сторон было сопоставимо с числом мобилизованных на военную службу, что означает: уже к зиме 1915-1916 годов, по меньшей мере, каждый четвертый житель на территории Украины  был непосредственно вовлечен в «железную бурю» Великой Войны. И это не считая тыла, работавшего для фронта. В целом, политику и деятельность России на «занятых по праву войны» землях иначе, как провальной, назвать трудно.

Картина и цена  освобождения «Подъяремной Руси» складывалась в те кровавые годы для украинского (и не только) населения из всех этих событий,  и вряд ли оно было от всего этого в восторге, если даже когда-либо и мечтало о подобном освобождении. Впрочем, к февралю 1917  едва  ли кто в России вспоминал о том, августовском, 1914 года, манифесте Верховного Главнокомандующего.

 «Волонтерское движение» образца 1914-1916 гг.

Как всегда, ни одна из держав, ни одна из армий никогда не бывает готовой  к большой войне на все 100%. Стоит начаться боевым действиям, как оказывается, что потребности армии в боеприпасах, транспорте, госпиталях, продовольствии и многих-многих вещах не вполне верно просчитаны Генеральным штабом, независимо от места его нахождения – будь то в Вене, Берлине или Санкт-Петербурге.

Остается в такой ситуации уповать на патриотический порыв масс,[13] который, будучи правильно использован и направлен, может, хотя бы отчасти, спасти положение, особенно на то время, пока государственная машина будет разворачиваться должным образом. Не были исключением и годы Великой Войны.

Создание общественных организаций началось еще летом 1914 – Всероссийский земский союз (ВЗС), Всероссийский союз городов (ВСМ - в списке учредителей – Киев, Полтава, Харьков, Чернигов, Житомир). В состав руководящих органов  входили известнейшие предприниматели, уважаемые люди, сумевшие организовать довольно действенные  и весьма разветвленные исполнительные структуры.

Поначалу им было высочайше дозволено заниматься медико-санитарным обеспечением, но уже к 1916 году перечень деятельности ВЗС охватывал вопросы, связанные с эвакуированными, сбором пожертвований, заготовками (продовольствия и не только), помощью беженцам, размещением раненых в госпиталях и так далее, и так далее. Соответствующие комитеты, отметим, поначалу действовали в 9 губерниях будущей Украины, а в 1915 создан и Галицкий комитет. И ВЗС, и ВСМ имели собственные печатные издания, которые были необходимы для координации столь многосторонней и разнообразной деятельности. Свои действия эти общественные комитеты координировали с командованием Юго-Западного фронта.

В работу были вовлечены десятки тысяч добровольцев (они числились на службе, которая учитывалась при призыве в армию). Бюджет Комитета ВСМ при Юго-Западном фронте в 1916 году составил 42 миллиона рублей – сумма по тем временам немалая. К общественным пожертвованиям добавлялись и государственные субсидии. Так что общественные организации обладали немалым финансовым и экономическим потенциалом, в том числе, и в военной сфере – от ремонтных автомастерских до предприятий, производивших снаряжение для нужд армии.

Среди добровольцев было немало представителей украинской интеллигенции, приобщившейся в невиданных (да и немыслимых в довоенной России) масштабах к общественной деятельности. Имена многих из них через несколько лет вошли в историю. Так, в начале 1916 года, на службу в ВЗС вступил скромный бухгалтер (и известный в определенных кругах политический деятель) Симон Петлюра. Вершиной его карьеры в Союзе стала должность Уполномоченного Главного Всероссийского Союза Земств и Главы Контрольной Коллегии Союза на Западном фронте.

С самого начала войны правительство в России опасалось, как бы энтузиазм предпринимательских масс не оброс политическими амбициями. Однако провалы на фронте и в тылу не оставляли времени и возможностей контролировать однажды запущенный процесс. С другой стороны, общество  в условиях войны смогло по достоинству оценить возможности ( и эффективность) как государственной машины, так и персонально – реальные способности многих власть предержащих. В итоге неизбежным стало оформление политической оппозиции. Государь император было попробовал осенью 1916 года поставить зарвавшихся «добровольных помощников» на место – но уже не успел.

К февралю 1917 общественность  по всей территории Российской империи подошла, имея в своем распоряжении разветвленную сеть организаций (на которых в немалой степени держались и фронт, и тыл), финансы, а главное – десятки тысяч активистов, готовых к тому, чтобы взять власть. Подошла, четко осознав и свою ответственность за судьбы страны, и свою роль в державе. Именно люди из названных выше и других организаций взяли власть в феврале 1917. Что до Украины, то там в их составе было немало будущих деятелей УНР. Так «волонтерское движение»  времен войны подготовило кадры для независимой Украины.

Контуры и цена независимости

С самого начала по обе стороны фронта участники различных ветвей  украинского движения рассуждали, самое большее, о существовании Украины в виде автономии. Кому-то она виделась (с границей, скажем, до Днепра) под скипетром Габсбургов. В революционном 1917-м Центральная Рада[14] принялась оформлять опять же автономию, но в составе демократической России – под стягами Временного правительства. Даже октябрьский большевистский переворот продвинул ведущих политиков до уровня федерации (отметим, что призывы к полной независимости были озвучены еще весной 1917, но так и не были восприняты большинством Рады).

Проблема состояла в том, что описанные выше политические маневры в 1917 году осуществлялись на фоне все продолжавшейся войны. Фронт  (все тот же, Юго-Западный) стоял в нескольких сотнях километров от Киева, а после провала летнего наступления еще и подвинулся, пусть и не катастрофически, на восток.

Однако на землях Российской Империи развернулись события, для участников которых Великая Война стала лишь фоном для выяснения более животрепещущего вопроса: кто (и где) будет теперь править на 1/6 части суши. «Война до победного конца» теперь не нужна была никому: ни большевикам, ни Центральной Раде.

В Петрограде большевики, как и их предшественники, ни на минуту не допускали, что Рада (националистическая, да еще и буржуазная в придачу) будет проводить независимую политику. После того, как в Харькове большевики создали марионеточное украинское государство, скопировав название – «Украинская народная республика» с добавлением к нему одного слова «Советов» - УНРС[15], последовала «братская помощь» из Советской России в виде отрядов матросов и красногвардейцев, существенно пополнивших военные формирования харьковского правительства. Под эгидой УНРС они двинулись на Киев (где в январе началось восстание против Рады[16]) – и,  в конце концов,  ненадолго захватили его[17].

И большевики, и Рада в Киеве пошли на сепаратные переговоры в Брест-Литовске. Можно сказать, что каждый из участников переговоров в итоге получил то, что хотел – большевики мирную передышку и возможность укрепить позиции в грядущей гражданской войне, Рада – признание независимости Украины хотя бы Четверным Союзом и помощь против большевиков. Да еще и границы – пусть и без Крыма, но по Кубань включительно.

Германия и Австро-Венгрия тоже не остались внакладе: даже с учетом  задействованных во исполнение Брестского мира оккупационных войск, с фронтов на Востоке высвобождалось достаточное количество дивизий для решающего наступления на Западе. Приятным довеском стали продовольственные обязательства Украины, территориальные приобретения и репарации с России. Страны Антанты, разумеется, не могли приветствовать этот мир, менявший расклад сил на Западе и дававший противнику шансы если не на победу, то на продолжение войны.

Не будь заключен мир в Брест-Литовске, едва ли состоялась бы (по меньшей мере, в том виде, в котором она была осуществлена) последовавшая в конце марта 1918 операция «Михаэль»,[18] да и события лета-весны могли выглядеть по-иному. А это значит, что более чем миллионных потерь только со стороны Антанты за этот период войны могло бы и не быть.

Разочарование стран Антанты участниками- подписантами мирных соглашений со стороны бывшей империи вполне понятно. Она будет последовательна в поддержке всех их противников – от Добровольческой Армии Деникина до легионов Пилсудского. И если с большевистской Россией, в конечном счете, поделать ничего так и не удалось, то УНР, после поражения в войне ее германских и австрийских покровителей, лишилась внешней поддержки по полной программе – со всеми вытекающими последствиями.

К осени 1918 года, к концу Великой Войны Украина пришла с территорией, оккупированной германскими и австрийскими войсками. Впрочем, далеко не всю эту территорию, уже охваченную восстаниями, отчасти вызванными реквизициями продовольствия, отчасти организованными большевиками, контролировала гетманская держава. На юге восходила звезда Нестора Ивановича Махно.

Оккупанты 29 апреля 1918 года разогнали и Центральную Раду, и УНР, поставив во главе страны гетмана Скоропадского. Тогда же, в ноябре 1918 года, в Германии грянула революция, стало понятно, что власть гетмана, а заодно и эпоха возглавляемой им «Украинской державы», подходит к концу.

В России (и не только в России) до сих пор этот период воспринимают через произведения одного из участников событий – доктора, а затем советского литератора Михаила Булгакова. Герои его романа «Белая гвардия» - русские, в том числе, офицеры, оказавшиеся вдруг во враждебной и в общем- то малопонятной им стране. Они так и не могут понять, откуда взялись тут, в России, в Киеве, «матери городов русских» украинцы и этот их страшный Петлюра.

Так вот, в те самые ноябрьские дни 1918 года, когда за Киев уже сражались войска Петлюры, во Львове и других городах Галиции готовилось провозглашение еще одного украинского государства.  Западно-Украинская Народная республика опиралась не на повстанческие отряды – за ней стояла 60-тысячная Галицкая армия из фронтовиков, сражавшихся прежде за Австро-Венгерскую монархию.

Так, к концу Великой Войны, на землях Украины существовали уже  три украинских государства (и еще одна – гетманская держава - уже успела кануть в небытие). Два из них опирались на силы украинства, появившиеся и закалившиеся в огне Великой Войны. За третьим стояла мощь Советской России, ставшей в итоге наследницей Империи.

Солнце на руинах

«Нехай на руїнах царської імперії — зійде сонце вільної України!»
Пусть на руинах царской империи – взойдет солнце
свободной Украины!
 Львов, 3 августа 1914 года. Манифест Главной Украинской Рады[19].

Едва ли в наши дни в Украине достаточно много людей, знающих, что это за Главная Украинская Рада, и тем более, способных назвать хотя бы одно имя из числа подписавших этот манифест. Но не будет преувеличением сказать, что сегодня многие, очень многие, наверное, подписались бы под этими последними строками  столетней давности манифеста.

«Солнце Украины» в 1918 году взошло на руинах обеих империй. В 1917 году Дмитрий Донцов,[20] имея в виду дела минувших дней, отмечал: «Как комета появляется… ´украинский вопрос´ на политическом небе Европы каждый раз, когда для России приближается критический момент».

Четыре года войны изменили и людей, и земли, над которыми  веками развивались стяги двух империй. Земли, которые все больше и больше людей к весне 1917 года стали называть Украиной. Конечно, никуда не подевались те, кто был очень даже не против  завершить «дело Ивана Калиты». Они еще несколько лет сражались за «Единую и неделимую» Россию, в том числе, против УНР и УСР. Следует отдать должное галицийским москвофилам – они были в рядах белого движения до конца, пусть и было к тому времени их не так уж и много. Большевики, спрятавшие до лучших времен подальше «дело Ивана Калиты», преуспели гораздо больше, на десятилетия сохранив Украину в составе великой державы – как одну из «республик-сестер». Но даже им в итоге так и не удалось навечно остановить время.

В Украине не так уж и много, по сравнению со странами Европы, монументов,  увековечивших память погибших на Великой Войне. Преимущественно это кресты на местах боев (многие поставлены в последние два десятилетия). Иногда можно встретить пирамидку с крестом на вершине – на гранях фамилии односельчан, не вернувшихся с германской войны.

Минувшим летом мне довелось разбирать полустертые надписи на одной из таких кирпичных стел  в старинном селе, расположенном в самом центре Украины. Но, наверное, если подумать, то самым грандиозным  и впечатляющим памятником миллионам соотечественников,  погибшим как на той войне, так и последовавшей за ней Гражданской, стала сама Украина.


[1] Подробнее об украинцах в армии Австро-Венгерской монархии в статье Дмитрия Адаменко. По разным оценкам в армии воюющих сторон были  мобилизованы от 3,75 до 4,8 миллионов этнических украинцев. По территории Украины проходила линия фронта (Юго-Западного) протяженностью около 400 км. Этим масштабам соответствовали потери – убитыми, раненными, пленными.
[2] Первая и вторая строки из гимна СССР.
[3] Из записки чиновника российского МИДа Олферева, 1908 год. Цитируется по: Бахтурина А.Ю. «Украинский вопрос» в Российской империи в начале ХХ в. http://polit.ru/article/2008/06/20/bahturina/. Кстати сказать, эту цитату можно встретить и во многих работах украинских историков.
[4] Подробнее: Любченко Б. Б. Москвофільський фактор і російська влада напередодні та під час війни// Велика Війна 1914-1918  і Україна. Історичні нариси..//Київ: КЛІО. – 2014. –  Книга 1.- C.122-138.
[5] Все - впоследствии видные деятели РНС(см. в тексте) во времена оккупации Галиции русской армией.
[6] М. Ронге. Разведка и контрразведка. – Москва, Воениздат НКО СССР, 1039 г. – Глава 7. Рост шпионажа против Австрии//http://ah.milua.org/ronge-m-razvedka-i-kontrrazvedka-glava-7-rost-shpionazha-protiv-avstrii
[7] М. Ронге. Разведка и контрразведка…Глава 7. Рост шпионажа против Австрии… //http://ah.milua.org/ronge-m-razvedka-i-kontrrazvedka-glava-7-rost-shpionazha-protiv-avstrii
[8] Современная Галичина. Этнографическое и культурное состояние ее, в связи с национально-общественными настроениями. – отпечатано в походной типографии Юго-Западного фронта в 1914 г.
[9] Любченко Б. Б. Москвофільський фактор і російська влада напередодні та під час війни…. –  C.135
[10] Из воззвания Верховного Главнокомандующего российской армии В. Кн. Николая Николаевича «К русскому народу в Австрии», 5 августа 1914 года.
[11] Степун Ф.А. Из писем прапорщика-артиллериста. Томск, 2000. – С. 20.
[12] Лозанська Т.І. Проблема біженства в українських губерніях Російської імперії. Велика Війна 1914-1918  і Україна. Історичні нариси. Київ: КЛІО. – 2014. –  Книга 1.- C.481-511
[13] А он был, и немалый – после объявления мобилизации явились 96% призывников.
[14] Центральная Рада (март 1917-апрель 1918) – революционный парламент Украины, в январе 1918 г. провозгласил ее независимость.
[15] Это образование переменило ряд названий – именуясь то  «Украинская Народная Республика Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов», то «Советской Украинской Народной Республикой». Просуществовала до 19 марта 1918 года, когда была переименована в «Украинскую Советскую Республику».
[16] Восстание было организовано Киевским комитетом РСДРП(б). Суть дела состояла в том, что власть, при приближении советских войск в том или ином городе брали в свои руки  «украинские трудящиеся» (опробовано в Николаеве, Одессе, Екатеринославе – ныне Днепропетровск).
[17] В историю Украины эти события вошли как «Первая украинско-советская война». Однако формально УНР воевала с УНРС, а затем – с УСР, так что большевистская Россия, поддерживавшая своих сторонников в Украине войсками и оружием, деньгами была как бы ни причем. Тем не менее, прелиминарный мир, который, как считают, подвел черту под этой войной, был подписан в июне 1918 года между Украинской Державой гетмана Скоропадского и советской Россией. Всего до недавнего времени насчитывалось еще две украинско-российских войны (обе в период 1918-1921 гг.). УНР по итогам этих войн не заключила мирного договора с Россией, так что последующая история с определенной точки зрения может рассматриваться, как «советская оккупация Украины».
[18] Весеннее 1918 года (21.03-5.04.) наступление германских войск на Западном фронте, в котором  приняли участие 44 немецкие дивизии, переброшенные с Востока.
[19] Главная Украинская Рада создана 1 августа 1914 года во Львове представителями национально-демократической,радикальной и социал-демократической партий, представлявших украинское население. Действовала на территории Австро-Венгрии. Одна из инициатив – создание добровольческого легиона УСС – «українських січових стрільців».
[20] Донцов Дмитрий Иванович (1883-1973), философ, политический деятель, создатель теории украинского интегрального национализма.
Print version
EMAIL
previous РОССИЯ И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ СТОЛЕТИЕ, ЭВОЛЮЦИЯ
И МЕТАМОРФОЗЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
|
Владислав Голдин
РОССИЙСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ АРМИЯ В НАЧАЛЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ |
Максим Оськин
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.