Russkiivopros
No-2013/2
Author: Владимир Воронов

ИВАН ГРОЗНЫЙ: КАК РЕАБИЛИТИРОВАТЬ ТИРАНА?

«У исследователя нет морального права «амнистировать зверство», то есть прощать гибель тысяч ни в чём не повинных людей из-за «прогрессивных последствий опричнины ».                                                                                                                                                             Владимир Кобрин (1930 — 1990), историк.

Очередной тренд псевдоисторической тусовки в России — «реабилитация» Ивана Грозного. Речь, разумеется, не о полноценной реабилитации в юридическом смысле: царя и великого князя всея Руси Иоанна IV Васильевича, как известно, никто не репрессировал, да и посмертно, насколько известно, никто тоже ни к чему не приговаривал. Не считать же репрессиями отказ императора Александра II поместить скульптурное изображение Ивана Грозного на памятник «тысячелетие России» в Новгороде — даже российского самодержца «цеплял» тот непреложный факт, что правление Грозного «славно», прежде всего, зверской опричниной, а сам Иван Васильевич навсегда вошел в историю как кровавый тиран. Собственно, такова была общая оценка Грозного и его деяний вплоть до 30-х годов ХХ века.

По сталинским мотивам
Затем, как известно, по указанию свыше знак поменялся — с минуса на плюс: очень уж пришелся по душе тов. Сталину Иван Грозный с его опричниками.  25 февраля 1947 года (согласно записи журнала лиц, принятых у Сталина[1]) вождь почти час наставлял режиссера Сергея Эйзенштейна и актера Николая Черкасова, как снимать продолжение фильма «Иван Грозный»: «У вас неправильно показана опричнина. Опричнина — это королевское войско… регулярная армия, прогрессивная армия. …Царь Иван был великий и мудрый правитель… Мудрость Ивана Грозного состояла в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в свою страну не пускал, ограждая страну от проникновения иностранного влияния. …Он первый ввел государственную монополию внешней торговли… Нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. …Малюта Скуратов был крупным военачальником и героически погиб в войну с Ливонией».[2]

Концепция налицо: Иван Грозный «на национальной» позиции противостоит  всему иноземному миру, опричнина — это прогрессивно, жаль, что царь Иван многих не дорезал…

Но после смерти Сталина всё вернулось на круги своя, и Грозный вновь стал считаться тем, кем и был — тираном, сыноубийцей и садистом, залившим страну кровью невинных людей. Собственно, именно это и стало ныне тем камнем преткновения, вокруг которого ломаются копья. Аргументация в пользу «реабилитации» столь заезжена, что её можно изложить кратко: «Тиран? Кровавый? Ну, не такой уж и кровавый, да и вообще — резал тех, кого надо, больше резать надо было. Зато какой государственник — какую державу после себя оставил!» — Как говорится, найдите два отличия от сталинского подхода. Хотя, конечно, вся эта аргументация от лукавого: разве может царь (князь, император, басилевс, президент… — нужное подчеркнуть) быть кем-то, кроме государственника? Негосударственники, как известно, во главе государств не становятся по определению. Так что в стремлении к «реабилитации» поищем мотивы несколько иные.

Движение «Плагиаторы — за царя!»

Одним из ревнителей пересмотра взгляда на роль Ивана Грозного в истории полагают Владимира Мединского — бывшего депутата Государственной Думы и нынешнего министра культуры Российской Федерации, члена Высшего совета партии «Единая Россия». И автора серии книжек, разоблачающих «мифы о России».

Аргументация господина Мединского оригинальностью не блещет. В своей книге «О русском пьянстве, лени и жестокости» будущий министр возмущается: «Будь на месте Грозного любой король любой европейской страны, его оправдали бы непременно! Еще сочинили бы чувствительные романы, поставили пьесы, сняли бы кинофильмы. В них Иван Грозный выступал бы несчастным человеком, которому жестокие и черствые люди сломали судьбу, сделали его мстителем за себя и за любимую женщину. Европейскому монарху сто раз простили бы эти 7 тысяч жертв! Но раз идет речь о русском царе — нельзя. Он не несчастный человек и его судьба — не предлог поговорить о том, что допустимо и недопустимо в обращении с ребенком, о том, как преступление порождает новое преступление. Нет! Русский царь — страшный преступник! Что бы с ним ни происходило, какие бы поступки ни совершались по отношению к нему, — он не жертва».[3]

Тут сразу несколько ключевых заходов: жертвами Ивана Грозного стали «всего лишь» семь тысяч человек — фи, какая мелочь! И, главное, царя гнобят только лишь потому, что он — русский! — По сути, Мединский открытым текстом говорит, что очерняют Ивана Васильевича лишь на Западе — очерняют несправедливо, по мотивам чисто политическим. Ведь «при всей безумной жестокости Грозного при нем на Руси убито на порядок меньше людей, чем в Англии при Елизавете», но, какая жестокая несправедливость, «в европейской историографии Иван Грозный — это чудовище на троне, а Елизавета — великая королева, при которой совершено много чудесного и замечательного».[4] При этом, как водится, Мединский не привел ни единого доказательства своих утверждений: ни одной ссылки на конкретные работы, ни одной выдержки из них, да и вообще не смог назвать ни одного исследования. Мало того, так ещё и зверя таинственного изобрел — «европейская историография». Мне вот, историку по образованию, такое понятие неведомо: есть историография немецкая, итальянская, французская, британская, испанская, польская, чешская — и т. п., и т. д. Но европейская? Как в одну бочку можно смешать, к примеру, принципиально отличающихся историков немецких и английских? Есть, конечно, исторические школы, различающиеся не по государственно-национальному признаку — ну, так и надо тогда говорить о вполне конкретных школах: с именами-фамилиями, ссылками на конкретные труды. Увы, но знание научной литературы (и источников) — явно не сильная сторона господина Мединского, а с методологией у путинского министра дела и вовсе плохи.

Выступая 2 января 2008 года на радио «Эхо Москвы», будущий министр продолжил гневаться: «Плохо то, что мы современника Елизаветы Ивана Грозного считаем тираном, узурпатором и убийцей, хотя на фоне Елизаветы, утопившей всю Англию в крови реально, жесточайшей правительницы, жуткого тирана и прочее, Иван Грозный, в сравнении — это просто…Нобелевскую премию за мир ему надо давать».[5] То есть, по мнению Мединского, исторические личности надо оценивать не предметно и конкретно, а сравнительно: «Как же так, вот тот хулиган Васька из соседнего двора всем девчонкам косички передергал — ему ничего. А я лишь одну дернул — и меня уже наказали! Где справедливость?!» Вроде бы логично? Только причем тут соседний двор — пусть соседи сами своими хулиганами занимаются, а наш Иван Васильевич — тиран, убийца, садист и извращенец — совершенно безотносительно к тому, какой была английская королева. Будь она даже стократно кровава, чем Иван Грозный, он из-за этого не превращается в мать Терезу!

Ну, да бог с ними, сравнительными оценками, интереснее то, за что именно Мединский почитает Ивана IV: «Грозный ввел регулярную армию, первым в мире одел ее в военную форму, ввел прообраз суда присяжных. Фактически учредил парламент, начав собирать Земский собор. Значительно увеличил территорию России, присоединив Сибирь, Астрахань, Казань... У нас же акцент делается на том, что он залил кровью страну, проиграл Ливонскую войну да сына ни за что убил». [6] Так ведь действительно — и проиграл, и кровью залил, и сыноубийцей был. Территорию тоже увеличил. Насчет же регулярной армии и мирового первенства по части формы, и, особенно, наличия парламента и суда присяжных (!) — этот чудовищный бред просто невозможно комментировать. Лишь за одни эти «исторические познания» министра культуры надо грязной метлой гнать из культуры и с государственной службы, лишать дипломов и принудительно отсылать в начальную школу, чтобы заново учил азы истории собственной страны!

К слову, базового исторического образования у Мединского нет — никакого отношения к истории он не имеет в принципе: закончил МГИМО, защитил две диссертации, но — по политологии, фактически — по политическому пиару. Каковым всегда и зарабатывал хлеб, никакой наукой сроду не занимаясь. Но с июня 2011 года Мединский — целый доктор, да ещё и исторических наук: защитил диссертацию в Российском государственном социальном университете (РГСУ) по теме «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV-XVII вв.».

Если кто не знает, РГСУ — бывшая Московская высшая партийная школа (ВПШ), в 1991 году переформатированная сначала в Российский государственный социальный институт, затем в университет. Говорить о наличии в стенах экс-ВПШ какой-либо исторической школы не приходится: до 1991 года таковой и быть не могло, нет её и ныне. Симптоматичен уже сам выбор учреждения для защиты: в стенах ВПШ-РГСУ нет (и быть не может) ни одного историка — специалиста по истории России XV-XIX веков! Достаточно сказать, что руководитель научного направления (школы) РГСУ «Отечественная история» Василий Жуков (он же, ректор-основатель РГС и академик РАН с 2006 года) даже официально считается не историком, а социологом. А до 1991 года сей товарищ специализировался на трудах специфических — таких, как «Коллективность партийного руководства»[7], «КПСС — политический авангард советского народа, инициатор и движущая сила перестройки»[8] и «На этапе обновления: КПСС в политической системе советского общества». [9] Другой «ведущий ученый» РГСУ (как обозначено на сайте заведения), профессор Николай Старостенков, как свидетельствует список его работ, специалист исключительно по железнодорожным войскам. [10] Так что научный потенциал заведения, обеспечившего Мединского дипломом доктора исторических наук, тот ещё.

Лучше всего о «научности» опуса Мединского сказали сами историки. В частности, Алексей Лобин, специалист по истории России XVII века, писал, что это «не научное исследование, а некий наукообразный суррогат на уровне курсовой (правда, весьма объемной) студента 1 или 2 курса. В основе диссертации лежит не современная методика, отличающиеся новизной, а полное незнание. Незнание реалий эпохи, незнание основ социально-экономического положения, незнание внешней политики Российского государства».[11] Более того, г-н Мединский, как не имеющий базового исторического образования, так и не сумел разобраться в том, что такое источники и как они классифицируются, совершенно не знает современную литературу по России описываемой им эпохи. И, главное, в глаза не видел архивные дела, хотя и ссылается на них! А если бы и видел, есть сомнение, что он сумел бы хоть что-то понять: без базового исторического образования, без знания палеографии, археографии, специфики русского языка той эпохи прочесть подлинники — скоропись XVI-XVII  веков — нереально![12] Историк уверен, что Мединский «по-быстрому написал „научное исследование“», выбрав для его защиты непрофильный вуз, а в качестве оппонентов — историков, чьи научные интересы находятся далеко от рассматриваемой темы».[13]

Камня на камне от диссертации Мединского не оставил и подробно разобравший её доктор исторических наук, доцент Белгородского государственного университета Виталий Пенский: Мединский «не имеет никакого представления о методике работы с источниками», не владеет правилами научной критики текстов, что уже само по себе обесценивает сделанные им выводы.[14]

К слову, ведь в своем опусе Мединский усердно «разгромил» тех иноземцев, чьи записки ведущие отечественные историки и по сей день полагают ценнейшими источниками по истории России эпохи Ивана Грозного. Еще одна пикантность ситуации в том, что опус будущего министра фактически признан плагиатом! [15] И вот этот полуграмотный «матерый человечище» ныне — целый державный министр культуры, призывающий к исторической реабилитации Ивана Грозного, невинно пострадавшего от западных клеветников…

Перезагрузка: «Опричнина 2.0»
Другой видный боец за «реабилитацию» Грозного — Андрей Ильич Фурсов. Его тоже сложно назвать историком, несмотря на формальное наличие степени кандидата исторических наук. Сообщается, что в 1973 году он закончил исторический факультет Института стран Азии и Африки (ИСАА) при МГУ. Точности ради, никакого исторического факультета в ИСАА нет (и не было), только отделение. Да и когда там учился Фурсов, заведение именовалось Институтом восточных языков. Историков, как таковых, в ИСАА сроду не готовили, так что никак нельзя именовать полученное там образование базовым историческим. До 1997 года в биографии Фурсова лакуна: чем и где он занимался предыдущие 24 года нигде не сказано. Затем он до 2006 год руководил созданным им Институтом русской истории РГГУ, с мая 2007 — директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета (МосГУ). МосГУ (не путать с МГУ) — не полноценное учебное или научное заведение, а всего лишь муниципальный университет, принадлежащий администрации Восточного административного округа Москвы. Созданный, кстати говоря, на базе Высшей комсомольской школы ЦК ВЛКСМ — на его площадях и из его же преподавательских кадров, к истории (и науке вообще) отношения не имевших.

Сам Фурсов сочинял, в основном, философско-политологические труды, касающиеся стран Азии. По истории России у него нет ни одного научного труда. Зато — масса чисто публицистических опусов. В том числе, о Грозном. Основной постулат Фурсова — «о причнина, как и её создатель Иван Грозный, — оболганное явление нашей истории, порой сознательно, порой от непонимания». [16] При этом поражают необычайная самоуверенность и предельная вольность в обращении с источниками, которых он, по сути, в глаза не видел. Так, Фурсов с ходу сбрасывает на обочину истории воспоминания Генриха фон Штадена, признанные ведущими историками не просто достоверными, но и весьма ценными: «…Штадену верить нельзя. Опричником он не был, жил в земщине и сбывал награбленное опричниками. Барыга, враль, не имевший доступа к серьёзной информации». [17] Во как! Человек, не получивший базового исторического образования, не владеющий методологической базой, понятия не имеющий, что такое источниковедение и критика источников, да и вообще не читавший этого источника в оригинале, лихо клеймит его «барыгой» и «вралем». Только лишь потому, что свидетельства Штадена не укладываются в картину, любовно выстроенную воображением Фурсова.

Отчего же он так восторгается Грозным? Читаем: «Опричниной Грозный царь ответил не только Киевской эпохе в лице её реликта Новгорода, но и Орде. В то же время это был ответ на давление Запада — экономическое, военно-политическое и, что не менее важно, духовное».[18] Вот, как всегда: во всем виноват только проклятый Запад, ответом на давление которого, мол, и стала опричнина!

Разумеется, Фурсов проводит полную (и сугубо положительную) параллель между Грозным и Сталиным: «Иван Грозный и Сталин выбрали удар по верхам (впрочем, и низам досталось) и национально ориентированный курс», «именно опричнина делает в русской истории грязную работу, вычищая грязь и гниль, сгоняя русских Емель с печи и, подобно швейковскому капралу, напоминая им: «Помните, скоты, что вы люди».[19]

Особо любит Фурсов подчеркнуть, что «с какими бы издержками не проводились мероприятия опричнины Ивана Грозного и Иосифа Грозного, в конечном счете, они были национально ориентирован и они не были ориентированы на некую западную модель».[20] Проще говоря, Иван Грозный был хорош уже потому, что его опричники душегубствовали, противостоя западной модели развития общества! Мысль, конечно, свежая, но вряд ли сам царь, не говоря уж про его опричников, задумывался о моделях, ведомых лишь Фурсову. В общем, по-Фурсову, опричнина понадобилась Грозному, чтобы решить «целый ряд застарелых проблем, которым было по 150-200 лет. А институциональные формы, которые были, как раз защищали эту старину, которая свое уже отжила, и решить по-другому было нельзя». [21] А раз можно было только опричниной (сиречь, жесточайшим террором), значит опричнина хороша, прогрессивна, а царь наш батюшка Иван Васильевич — просто душка, натурально, кандидат на Нобелевскую премию мира…  И резюме: даешь новую опричнину! С осторожной, правда, оговоркой, что «новая опричнина, конечно, будет совсем не похожа на старые». [22]

Даже о намеке на научный подход не приходится говорить и в данном случае: ни знания источников, литературы и даже хотя бы элементарной фактуры — только выдергивание (или придумывание) исключительно того, что работает на концепцию, высосанную из пальца. Концепция, повторюсь, банальна: Грозный прекрасен, потому, что он «национально ориентированный» …антизападник.

Непроходящая[23]святость
Еще одна линия «реабилитанса» — церковная, за канонизацию Ивана Грозного. Отец-основатель идеи — скончавшийся в 1995 году митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, имевший устойчивую репутацию крайнего националиста, заскорузлого антисемита, монархиста и антизападника. Отношение митрополита Иоанна к Ивану Грозному  целиком вытекало из его взглядов на общественно-государственное устройство России. Если вкратце, главный критерий государственного устройства — богоугодность, соотнесённость с тысячелетними святынями веры.[24] Отсюда и вывод митрополита: «Богоучрежденной формой существования православного народа является самодержавие. Царь — Помазанник Божий. Он не ограничен в своей самодержавной власти ничем, кроме выполнения обязанностей общего всем служения. Евангелие есть «конституция» самодержавия. Православный царь — олицетворение богоизбранности и богоносности всего народа, его молитвенный председатель и ангел-хранитель».[25] И — точка! Отсюда и вывод: идеал подобного монарха — Иван Грозный.

С точки зрения митрополита Иоанна, всё, что написано об Иване Грозном негативного — «заморская клевета», а историки, обрисовавшие его фигуру темными красками (включая Карамзина), — очернители благочестивого царя. Митрополита не смущало и то, что по приказу Грозного были совершены многочисленные убийства священников, вплоть до высших иерархов. Например, жертвами Грозного стали два священнослужителя, причисленные к лику святых: по его приказу Малюта Скуратов задушил митрополита Филиппа, а игумена Корнилия Псковско-Печерского царь и вовсе лично убил жезлом. Но позиция митрополита Иоанна почти не отличима от сталинской: Иван Грозный — самодержавный монарх и идеал властителя, антизападник, ставший жертвой глобального четырехсотлетнего заговора клеветников.

Правда, потуги канонизации Ивана Грозного встретили предельно жесткий отпор основной части высшего духовенства. «Возможно ли в одно и то же время молитвенно прославлять и мучеников, и их жестоких гонителей? — во всеуслышание вопрошал патриарх Алексий II. — Ибо канонизация царя Иоанна Грозного фактически поставила бы под сомнение исповеднический подвиг святителя Филиппа и священномученика Корнилия Псковско-Печерского…».[26] «Нельзя прославлять одновременно и убиенных и их убийц. В противном случае пришлось бы деканонизировать святителя Филиппа, митрополита Московского, который был задушен Малютой Скуратовым по приказу Иоанна Грозного», — стоял на своем патриарх во время своей поездки на Валаам в 2002 году.[27]

И совсем жестко по радетелям «реабилитации» и канонизации Ивана Грозного 3-8 октября 2004 года на Архиерейском Соборе РПЦ прошелся председатель «профильной», Синодальной комиссии по канонизации святых митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. «Споры о деятельности Ивана Грозного идут уже четыре столетия. Но лишь в наши дни, — едко начал митрополит, — нашлись поклонники не только политических приемов, но и нравственного облика Ивана Васильевича».[28] Дальше последовал анализ столь великолепный и безупречно-исторический, что его — хоть сейчас во все учебники: «Собственно, вопрос о прославлении Ивана Грозного и Г.Распутина — вопрос не столько веры, религиозного чувства или достоверного исторического знания, сколько вопрос общественно-политической борьбы. Имена Ивана Грозного и Г. Распутина используются в этой борьбе как знамя, как символ политической нетерпимости и особой «народной религиозности», которая противопоставляется «официальной религиозности» священства. Не случайно, видимо, символами этой кампании стали миряне, известные не своими духовными подвигами, а своею политическою активностью […]. В лице первого царя и «друга» последнего самодержца пытаются прославить не христиан, стяжавших Духа Святого, а принцип неограниченной, в том числе — морально и религиозно, политической власти, которая и является для организаторов кампании высшей духовной ценностью. […] Затяжная Ливонская война и опричный террор привели страну к жесточайшему социально-экономическому кризису, разорению населения, запустению земель северо-западных и центральных уездов, провалу многих внутри- и внешнеполитических начинаний царя. Прямым следствием этого стало начало формирования крепостного права в России. […]Многое, сделанное Иваном Грозным для Российского государства, вряд ли может быть оспорено. Однако реальным итогом его правления стало истребление складывавшейся со времен Ивана Калиты военной и политической элиты («обнаглевшего боярства», по выражению одного из сторонников канонизации царя), что неизбежно привело к гражданской войне конца XVI — начала XVII в., причем ее скрытый этап — борьба боярских группировок, возвысившихся в правление Грозного, за власть — начался сразу же после его кончины, став прелюдией Смутного времени. Вопреки мнению сторонников канонизации, он не «оставил своим наследникам мощного государства и боеспособной армии». Страна была разорена многолетней Ливонской войной, опричным террором и стояла на пороге гражданской войны».[29] Разве не блестяще?! Могу лишь уважительно склонить голову перед старейшим митрополитом Русской православной церкви: мне к его диагнозу добавить нечего и незачем. 


[1]На приеме у Сталина.Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924-1953 гг.). М., 2008 // http://istmat.info/node/2237
[2]Марьямов Г. Кремлевский цензор. Сталин смотрит кино. М., 1992 (цит. По: Сталин И.В. Сочинения. Т.18. Тверь, 2006, сс. 433-434.
[3]Мединский В. О русском пьянстве, лени и жестокости. М., Олма Медиа Групп, 2008, с. 62.;  http://dusha-rossii.ru/books/medinsky/62
[4]Там же, с. 63;  http://dusha-rossii.ru/books/medinsky/63
[5]Радио «Эхо Москвы», 2 января 2008, http://echo.msk.ru/programs/personalno/57578/
[6]Сайт газеты «Комсомольская правда», 14 февраля 2008, http://www.kp.ru/daily/24049.4/102493/
[7]Жуков В.И. Коллективность партийного руководства: современная историография. Воронеж, 1985.
[8]Жуков В.И. КПСС — политический авангард советского народа, инициатор и движущая сила перестройки. М., 1989.
[9]Жуков В.И. На этапе обновления: КПСС в политической системе советского общества. М., 1989.
[10]См.:http://old.rsl.ru/table.jsp?f=1016&t=3&v0=Старостенков+Николай Васильевич&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=
&useExternal=true&whereBy=true&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro
=&cc=a1&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=4&debug=false
[11] http://polit.ru/article/2012/03/13/medinsky/
[12]Tам же.
[13]Там же.
[14]http://polit.ru/article/2012/04/01/medinsky/
[15]http://actualhistory.ru/medinskyi_plagiat ; http://rupolitika.ru/korotko/plagiator-putin-naznachil-ministrom-kulturyi-plagiatora-medinskogo/
[16]Фурсов А. Опричнина в русской истории — воспоминание о будущем или кто создаст четвёртый Рим? //http://dynacon.ru/content/articles/381/
[17]Там же.
[18]Там же.
[19]Там же.
[20]Фурсов А. Грядет новая опричнина // http://konservatizm.org/konservatizm/theory/060310214756.xhtml  
[21]Tам же.
[22]Там же.
[24]См.: Митрополит Иоанн (Сычев). Быть русским // http://gosudarstvo.voskres.ru/ioann/tr1_1.htm
[25]Митрополит Иоанн (Сычев). Православное мировоззрение в русской летописной традиции // http://www.hrono.ru/dokum/1000dok/letopisi.php
[26]http://www.pravoslavie.ru/news/030120/02.htm
[27]http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=657&type=view
[28]http://orthodox.etel.ru/2004/38/rasputin.htm
[29]Там же.