ISSUE 3-2016
INTERVIEW
STUDIES
Igor Yakovenko Andrei Dynko Hasmik Grigoryan
RUSSIA AND HISTORY
Hienadź Sahanovich Jamil Hasanli
OUR ANALYSES
Petr Vagner
REVIEW
Petr Vagner
APROPOS
Varuzhan Piliposyan


Disclaimer: The views and opinions expressed in the articles and/or discussions are those of the respective authors and do not necessarily reflect the official views or positions of the publisher.

TOPlist
REVIEW
ЗЕРКАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ ГОДОВ ТЕРРОРА В АЗЕРБАЙДЖАНЕ
By Petr Vagner | Historian, the Czech Republic | Issue 3, 2016
ИСМАИЛОВ, Эльдар. История „большого террора» в Азербайджане. Москва: Политическая энциклопедия 2015. 239с. ISBN: 978-5-8243-1943-9

Воздействие Большого террора в СССР (1936-1938)  на советскоe и постсоветское пространство,  егo чудовищность, до сих пор привлекают внимание исследователей. Для советской историографии эта тема, несмотря на критику, озвученную на XX съезде КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым (25 февраля 1956),  долгое время была табу, так что эта трагическая часть советской истории была впервые принципиально разработана, еще  до появления прорывного Архипелага ГУЛАГ Александра Солженцына, вне СССР Робертом Конквестом. Его работа The Great Terror: Stalin's Purge of the Thirties (Oxford University Press, 1968)[1] и сегодня представляет основу для дальнейших исследований этой трагедии.

С постепенным облегчением обстановки в СССР и позже в России начали появляться также серьезные работы и российских авторов.[2] Для детального анализа механизма террора, количества его жертв и описания трагических человеческих судеб таккже  многое сделал и делает до сих пор научно-информационный центр Мемориал.[3]

Исследованиe Большого террора было  сначала, естественно, сосредоточено на его причинах, механизмах и ключевых игроках в центре власти, но постепенно стали появляться работы, в которых анализируются события тех трагических лет в союзных республиках.

Одна  из последних работ на эту тему -  книга азербайджанского историка Эльдара Исмаилова (Eldar Rafik ogly Ismailov) История „большого террора» в Азербайджане, изданная в 2015.

Эльдар Исмаилов (1950-2014) закончил исторический  факультет Московского государственного университета. В 1991 году защитил докторскую диссертацию на тему «Изменения в социальной структуре общества в Азербайджане в 1960-70 гг». С 1977 года до своей кончины работал в Бакинском государственном университете на различных должностях -  декан исторического факультета (1990-1994), заведующий кафедрой Источниковедения и историографии (1996-1999). С 1997г. также  возглавлял Независимый Консультационный Центр «За гражданское общество».

В своих работах Э. Исмаилов открывал до тех пор неизученые страницы советского Азербайджана[4] , и его работа,  анализирующая время сталинских репрессий 1936-1938 гг. в Азербайджане,  к сожалению,  эти исследования завершает. В книге подробно изучены начало, развитие и смягчение репрессий в республике. Автор  изучает тему в контексте событий, которые происходили по всей стране. 

Всесоюзный контекст  изучался исследователем именно в связи с началом террора в Азербайджане. После этого автор детально следит за его развитием в этой союзной республике. Полученная информация, основанная на изучении многочисленных документов, извлеченных как из центральных, так и из республиканских архивов,  предоставила ему возможность не только описать эту часть истории Азербайджана, но и сделать некоторые обобщающие выводы, которые имеют свою ценность при изучении темы репрессий в рамках истории СССР.

На основе своих исследований Эльдар Исмаилов дает  Большому террору следующую характеристику:

«„массовый „беспредел“, связанный с задачей вселить страх перед системой, продемонстрировать бессилие человека перед всесилием государственного монстра. Государство применением террора проявило полное бессилие перед  лицом подозреваемого им недовольства  в управляемом обществе. Тем самым оно хотело включить дополнительные усилители в общий хор одобрения внешней и внутренней политики. Для собственного успокоения. Массовым испугом желали пересечь не то чтобы протест, обычное роптание. И потому приговорили часть населения... Дав понять, что при случае миндальничать не станет. И применила при этом сугубо криминальный метод доказательства своей бесцеремонности. Часть населения должна была признаться, что власть всегда права. Если она утверждает, что в стране орудуют враги народа, значит, так оно и есть. И если человека арестовали, то он должен признать, что за дело».[5]

Автор в самом начале своего, как он выражается, повествования,  приводит три, по его мнению, упрощенные точки зрения на проблему большого террора в Азербайджане, которые его привели к написанию книги: 

  1.  «масштабность репрессий в республике была обусловлена, в значительной степени, жестокостью и коварством тогдашнего руководителя республики Мир Джафара Багирова»;  
  2.  «все погибшие в ходе массовых репрессий партийные и государственные чиновники представляли собой образцы честных, непоколебимых коммунистов, ставших жертвами наветов и клеветы»; 
  3. «основными жертвами репрессий стали представители партийной номенклатуры, деятели культуры, военные».[6]

На этом фоне Э. Исмаилов рисует свою картину. Начинает с „легкой руки Никиты Сергеевича Хрущева», который в своем знаменитом выступлении определил сроки террора и  толчком к нему  считал убийство Сергея Кирова. Автор в этой связи делает замечание, что причины, почему  Хрущев так  решил, можно понять, однако

«методы государственного терроризма широко применялись в СССР и до „большого террора“ 1937-1938 гг. Эти методы воспринимались тогда партийно-советской элитой как вполне допустимая и естественная форма обеспечения устойчивости советской системы».[7]   

Сам Хрущев в этой системе террора играл не последнюю роль, наоборот,  был одним из передовиков. В его понимании террор становится террором в тот момент, когда касается коммунистов, остальных слоев населения генсеку,  выступающему на ХХ съезде, было  уже не  так жалко.

По всей стране и в партии существовали группы людей,  недовольных ситуацией, недовольных Сталиным,  и поэтому надо было вмешаться:

«До середины 30-х годов идеологическая обработка населения сопровождалась внедрением в сознание людей страха быть наказаным за „вредный строй мысли“. Но используемые методы репрессивной политики не обеспечивали в должной степени искоренения антирежимных, антисоветских, антикоммунистических настроений. Во всяком случае, Сталин полагал, что их нельзя считать достаточными... Усиление страха должно было сыграть роль катализатора эффективности проводимой идеологической обработки населения, окончательно избавить систему от „сомнительных“ и „сомневающихся“ элементов. Понадобились колоссальные жертвы, которые были принесены на алтарь создания новой, неведомой до сих пор системы».[8]

В отличие от некоторых других исследователей, Исмайлов убежден, что террор как средство преодоления проблем является практически единственным методом, который большевики, пришедшие к власти, могли использовать, если хотели ее сохранить:

«Лишь потоки кровы смывали все препятствия на этом пути. Это вовсе не говорит о том, что социалистический эксперимент был оправдан. Но это свидетельствует, что другого пути после прихода к власти большевиков для достижения стратегических целей не было.»[9]

До убийства Кирова еще существовали какие-то издержки, однако после его убийства

«Сталин моментально определил все те выгоды, которые он может извлечь из произошедшего. У него не осталось сомнений, что теперь созрели условия для полной ликвидации любых форм потенциальной оппозиционности».[10]

Страну захлестнула волна террора, которая дошла и до Азербайджанской ССР. После отъезда  Кирова из Баку в Ленинград (1925г.) руководство республики находилось в постоянных разборках между тремя секретарями, которые должны были создавать работающий триумвират, но это им не удавалось. Исмайлов в правлении республикой в форме триумвирата видит выражение проблем, связанных с

«разногласием межнационального характера. В составе азербайджанской партийной элиты слишком великой была доля лиц некоренной национальности. После Кирова представители этой части партийцев никак не хотели видеть на посту первого тюрка».[11]

Ситуацию удалось стабилизировать Сталину в 1933г., когда  на пост первого секретаря ЦК АССР был назначен Мир Джафар Багиров (1895-1956). Подавляющее большинство историков советского периода вряд ли вспомнит что-то  положительное об этом  представителе советской власти. Суждения Исмайлова о Багирове не так  однозначны, он видит, не забывая о совершенных преступлениях, и его положительные черты:

«Начался двадцатилетний „багировский“ период советской истории Азербайджана. Все то положительное, что было достигнуто Азербайджаном в эти годы, неразрывно связано и с его именем. И все то страшное, репрессивное, противное идеям человечности и гуманизма – все это также связано с его именем». [12] 

Новый подъем Багирова после предыдущей опалы автор связывает  с назначением его знакомого Лаврентия Берии на пост первого секретаря Закавказского краевого комитета ВКП(б).

В третьей главе своей работы Накануне „большого террора» (сс. 43-61) Исмайлов показывает не только масштабную работу с источниками, но и интересный подход к теме, ибо мозаику этого подготовительного периода складывает с помощью черепков судеб людей из разных социальных слоев.[13]

Путь, который автор прошел при изучении самого террора,  очевиден уже из названия отдельных глав, описывающих изучаемую тему:

Глава IV     Начальный этап вакханалии (сс. 62-79)

Глава V      Этот страшный 1937-й (сс. 80-141)

    §1.          Огонь по штабам

    §2.          «Незабываемый» XIII съезд КП(б) Азербайджана

    §3.          Планирование репрессий                        

Глава VI    1938 год: борьба с «врагами народа» не ослабевает (сс. 142-161)

Глава VII    Конец «большого террора» (сс. 162-169)

Если увертюру к террору  во всесоюзных масштабах аранжировал суд с троцкистко-зиновьевской оппозицией, то в Азербайджане, согласно мнению автора, сигнал подала статья Берии Развеять в прах врагов социализма, опубликованная во всех центральных газетах Закавказья 21 августа 1936.[14]

Это была атака на Троцкого и Зиновьева,  и в тоже время здесь были определены категории людей, которым выражалось политические недоверие, и которые стали после троцкистов следующим объектом репрессий. Исмайлов следит за изменениями репрессированных групп и тактики во время бушующего террора, находит схожие черты с другими республиками и местные особенности.

„В конце 1936 г., выполняя задачу по очищению республики от „чужих“ элементов, руководство республики проявляет особое рвение. Оно в лице М.Д.Багирова выступило с собственной инициативой. Речь шла, во-первых, о гражданах Ирана, проживавших в Азербайджане, и во-вторых, о подозрительных элементах в пограничных районах».[15]

Особое внимание Исмаилов уделяет XIII  съезду КП(б) Азербайджана, который проходил  в июне 1937 года, т. е., в той же самый месяц, когда проходил суд над видными советскими военачальниками. По мнению автора, этот суд

„свидетельствовал о заинтересованности Сталина в дальнейшем  расширении репрессий. Багиров четко улавливал настроения в Москве и в соответствии с этим выстроил весь свой доклад.»[16]

Первый секретарь заявил,  что была сделана большая работа по выявлению вражеских сил в республике,

«но многие руководители... не проявляют должной настойчивости в борьбе за реализацию решений партии, указаний товарища Сталина, проявляют подозрительное притупление бдительности.»[17]

В последовавших прениях Багиров остро подверг критике ряд присутствующих высокопоставленных коммунистов, которые потеряли свое место в республиканском центральном комитете.

«Не избранные в члены ЦК или уже были арестованы,  или будут арестованы вскоре после завершения съезда. Никому из них не помогут ни покаянные выступления на съезде, ни агрессивные выступления против „врагов народа“».[18]

После съезда был арестован и Султан Эфендиев, председатель ЦИК АССР, который был подвергнут жестоким пыткам и 21 апреля 1938 приговорен к расстрелу.

28 июня Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании троек для быстрейшего расследования сфабрикованных дел в Западной Сибири. 2 июля Политбюро направило телеграммы секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, где предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек в республиках. Требовалась также информация о количестве лиц, подлежащих расстрелу и высылке. Телеграмма запустила  новый этап репрессии.

Багиров отреагировал немедленно на июльском партийном активе бакинских коммунистов:

«Собрание партийного актива Бакинской организации требует от всех коммунистов подлинно большевистской работы по ликвидации последствий вредительства, в особенности в нефтяной промышленности, где орудовали вредители, диверсанты, шпионы, агенты фашизма, изменники родине, гнусные враги народа».[19]

Террор не остановился только на нефтяной промышленности, в республике шли повальные аресты. Автор приводит конкретные примеры из разных сфер и слоев азербайджанского общества, иллюстрируя  этим свой тезис, что террор  касался не только партийной номенклатуры, военных и деятелей культуры.

Исмайлов в качестве примера привел только короткий список представителей разных сфер, которые были арестованы (сс.133-134) и показал на конкретных судьбах масштабы террора:

«30 декабря по решению „тройки“ были расстреляны 64 из 67 крестян села  Кюртмаши Исмаиллинского района».[20]

В связи  с этой и другими расправами возникает вопрос: сколько людей было убито во время Большого террора в Азербайджане? Э. Исмайлов сомневается в том, что будет когда -либо  возможно точно определить количество жертв:

«Точный учет не велся, „правосудие“ осуществляло несколько ведомств, и сегодня далеко не все документы доступны».[21] 

Согласно его оценкам количество жертв массовых репрессий в Азербайджане 1937-1938 гг. достигает 80-100 тыс. человек.[22]

В конце своей работы автор делает некоторые общие выводы. Сначала отвечает на вопрос,  только ли Сталина надо считать главным инициатором этой страшной трагедии. Инициатором этой интерпетации считает Н. Хрущева, его толкование проблемы позже, уже в других целях, перенимает Михал Сергеевич Горбачов, который хотел перестроить социализм советского типа.

В этом плане тема террора очень подходила, потому что давала  возможность обвинить Сталина во всех грехах и постепенно запускать тезис, что если бы не было Сталина,

«достижения социализма были бы весомее, 1937г. удалось бы избежать».[23]

Представителем этой концепции выступает в своей книге Дмитрий Волкогонов.[24] В его подходе к проблеме террора автор видит влияние горбачовского нового мышления и одновременно считает его слишком политизированным.

Э. Исмайлову ближе интерпретация, которая отступает от  темы коварства Сталина как главной причины его преступлений, и ищет ее в попытках консолидировать систему любыми средствами. Он также  утверждает, что в терроре были заинтересованы разные слои населения, однако мало кто мог предполагать,  что репрессии достигнут такого уровня как в 1937 г. Виновных в терроре, согласно автору, надо искать в более широких масштабах:

„виновниками репрессий были все: и те, кто их придумал, те, кто их непосредственно осуществлял, и те, кто их вынужден был одобрять публично и в душе.»[25]

Насчет разных интерпретации Большого террора автор делает вывод, что

«каждый имеет право на свое видение проблемы. Тем не мене, наибольшую значимость получат работы, в которых авторы будут стремится к „зеркальному“ отражению событий проблемы, не прибегая к поиску каких-то потаенных мотивов случившейся трагедии».[26]

Исследуя историю Большого террора в Азербайджане,  автор приходит к заключению, что эта трагедия лежит в основе  позднейшего развала СССР, который

„был предопределен в значительной мере утратой многими народами бывшей единой страны доверия к России. В действие совершенно правомерно вступил принцип права наций на самоопределение. И в историческое обоснование применения этого принципа вполне оправдано приведение факта навязывания в прошлом Советским государством всем национальным республикам и автономным образованиям методов государственного терроризма, одним из наиболее страшных образцов которого стали репрессии 1937г».[27]

Э. Исмайлов в начале своей книги привел три причины, которые  привели к ее написанию. Как уже было сказано выше, он находил и некоторые положительные черты в деятельности одиозного М.Д. Багирова. Эта его позиция была не только причиной его споров о роли Багирова в азербайджанской истории[28],  но и демонстрирует разные подходы к истории Советского Союза историков «на местах» и в «центре». О таком  разном  подходе  Исмайлов упомянул  и в другом контексте:

«российские авторы забывают порой, что трагедия 1937 г. – это не только скорбный час России. Это было величайшее бедствие всех населяющих единую страну народов. Судьба этих народов, вольно или невольно, была доверена России. Именно России, даже если страна после 1922 г. именовалась иначе. Чаще всего в России любят напоминать о благотворном влиянии присоединения бывших национальных окраин к державе, о благоприятном развитии этих народов в составе Советского государства. Со многими приводимыми доводами трудно не согласиться. Но не следует забывать о бесконечных экспериментах, проводимых на пространстве бывшей России, особенно в течение ХХ в., в ходе которых российские политики навязывали всем народам свою волю».[29]    

После 1945 г. можно эти слова отнести и к судьбе стран, которые в результате Второй мировой войны очутились  в так называемом социалистическом лагере, где они тоже под  опекой Москвы прошли свой 1937г. Не в тех размерах, как СССР, но механизмы были очень похожи на те, что описаны в книге Э. Исмайлова.

Зеркальное отражение, как автор называет метод, который использовал для разработки избранной темы,  приносит хорошие результаты. Через отражение отдельных человеческих судеб, которое  основано на тщательном изучении  архивных источников, он продвигается в своем исследовании к характеристике обстановки в республике, которую рассматривает в контексте процессов,  проходящих в центре страны.

Такой подход  позволяет ему  не только извлечь из архивов историю репрессий в Азербайджане,  но и сформулировать некоторые тезисы о Большом терроре в целом.

Избегая лишних спекуляций, очень типичных для значительной части современной российской историографии, а особенно  ее ревизионистского  крыла, автор строит логичную и относительно простую картину происшедшего. Террор лежит в самых основах большевистского правления,  и тогда, когда умеренный террор уже не способен  обеспечить неограниченное и безусловное правление страной,  надо его наращивать и расширять  масштабы.

Если террор заложен в основах системы,  возможно предположить, что к этому стилю правления,  раньше  или позднее,  должен прибегнуть любой большевистский лидер, так что насилие, кульминацией которого стал Большой  террор,  невозможно приписывать только Сталину,  и  его нужно рассматривать в рамках всей системы, которая это  насилие генерирует.

Автор также  оспаривает размышления на тему, что хотя сталинский режим совершал преступления, он добился в кратчайший срок превращения отсталой страны в мощное государство:

«Авторы правы, подчеркивая созидательную роль Сталина в создании крепкого, мощного государства. Но невольно задаешься вопросом: насколько эффективной оказалась роль репрессий, роль политического насилия в создании сильного государства, если его модель, во имя которой и были применены крайние меры, не выдержала испытания временем и рухнула в сравнительно короткий исторической период?»[30]

Безусловно, интересный вопрос для всех адвокатов тезиса Сталин – эффективный менеджер. Нет сомнений,  что в обсуждениях на эту тему будет всегда присутствовать аргумент,  что благодаря Сталину СССР победил во второй мировой войне. Но именно война как бы исчерпала запас прочности Союза. После войны Сталин начинает снова развертывать спираль насилия,  и только его смерть спасла страну от угрозы новой волны масштабных репрессий. Насилие как инструмент правления, обретающее разные формы, после смерти Сталина не исчезло, но советское общество после войны уже стало другим,  и то, что было позволено Сталину,  вряд ли бы могли осуществлять  его преемники.

Жернова раскрученной в Москве. репрессивной машины начали постепенно перемалывать  всю страну. Между ними, по мнению автора,  была разрушена  существенная часть доверия народов СССР к центру,  которое никогда не было  слишком высоким .  Это, наверное, была  не самая основная причина развала СССР, однако свою определенную роль сыграла. Именно тогда, когда в конце 80-х ХХ века появился у советских республик шанс восстановить свою независимость. 

Кстати роль исторической памяти народов СССР в процессе демонтажа СССР кажется темой, которая могла бы тоже принести определенный вклад в интерпретацию развала нерушимого союза. Хотя основные причины, несмотря на разные теории заговора, понятны.

Но эта тема уже не была предметом рецензируемой книги, однако факт, что она приводит к дальнейшим вопросам и  размышлениям  о других темах, свидетельствует о ее качестве. Жаль,  что мы уже потеряли возможность услышать ответы на них от самого  Эльдара Исмайлова.


[1] Р. Конквест к своей работе вернулся еще два раза: The Great Terror: A Reassessment (Oxford University Press,, 1990) и The Great Terror: 40th Anniversary Edition (Oxford University Press, 2008) с предисловием автора.

[2] Смотри ближе ЛИТВИН, Алексей. Российская историография Большого террора. http://www.infran.ru/vovenko/60years_ww2/demogr7.htm [Скачано 4 октября 2016г.

[3] http://memo.ru/s/319.html   В рецензируемой книге автор приводит в приложении „Сталинские списки» репрессированных в Азербайджане в 1937-1938 гг. (сс. 205-224), которые были подготовлены именно Мемориалом.

[4] Власть и народ. Послевоенный сталинизм в Азербайджане, Баку 2003; Первые годы „оттепели» в Азербайджанє (1953-1956гг.), Баку 2006; Очерки по истории России советского периода, Баку 2008; Очерки по истории Азербайджана, Москва 2010; Анастас Микоян – он проходил между струй, Баку 2013.

[5] ИСМАИЛОВ, Эльдар. История „большого террора» в Азербайджане. с. 173.

[6] Там же, с. 6.

[7] Там же, с. 13.

[8] Там же, с. 25-26.

[9] Там же, с. 29.

[10] Там же, с. 30.

[11] Там же, с. 33.

[12] Там же, с. 35.

[13] Этим методом автор пользуется  в своей работе и в дальнейшем.

[14] Там же, с. 62.

[15] Там же, с. 73.

[16] Там же, с. 98.

[17] Там же.

[18] Там же, с. 109.

[19] Там же, сс. 113-114.

[20] Там же, с. 141.

[21] Там же, с. 170.

[22] Там же, с. 173.

[23] Там же, с. 195.

[24] ВОЛКОГОНОВ, Дмитрий. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Москва: АПН, 1989. 430 c. ISBN 4-7020-0025-0.

[25] ИСМАИЛОВ, Эльдар. История „большого террора» в Азербайджане. с. 197.

[26] Там же, с. 198.

[27] Там же, с. 198.

[28] Умер большой ученый. http://www.zerkalo.az/2014/umer-bolshoy-uchenyiy/

[29] ИСМАИЛОВ, Эльдар. История „большого террора» в Азербайджане. сс. 197-198.

[30] Там же, с. 196.

Print version
EMAIL
previous КРАТКОЕ ЗНАКОМСТВО С ДЛИТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ |
Petr Vagner
АРМЯНСКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ПОД ПРИЦЕЛОМ КРЕМЛЯ? |
Varuzhan Piliposyan
next
ARCHIVE
2021  1 2 3 4
2020  1 2 3 4
2019  1 2 3 4
2018  1 2 3 4
2017  1 2 3 4
2016  1 2 3 4
2015  1 2 3 4
2014  1 2 3 4
2013  1 2 3 4
2012  1 2 3 4
2011  1 2 3 4
2010  1 2 3 4
2009  1 2 3 4
2008  1 2 3 4
2007  1 2 3 4
2006  1 2 3 4
2005  1 2 3 4
2004  1 2 3 4
2003  1 2 3 4
2002  1 2 3 4
2001  1 2 3 4

SEARCH

mail
www.jota.cz
RSS
  © 2008-2024
Russkii Vopros
Created by b23
Valid XHTML 1.0 Transitional
Valid CSS 3.0
MORE Russkii Vopros

About us
For authors
UPDATES

Sign up to stay informed.Get on the mailing list.